Я буду летать
Шрифт:
Они проводили ее до каюты, постояли, игнорируя выразительные взгляды патруля и еле слышное фырканье: «Четверокурсники, а ведут себя нагло, будто выпускники».
— Она на него не похожа, — первым нарушил молчание Николай.
— Не скажи, — не согласился Мишка, — Феникс тоже задиристым был и роста невысокого.
— А я ее помню, — вдруг признался Алекс, — он мне ее голограмму показывал, когда я лучше всех трассу на первом курсе прошел. Я тогда забыл, а сейчас вот вспомнил. Только у нее хвостики были, и челка приглажена.
И они втроем не удержались от смешков. Сейчас сестра
Патруль выразительно покашлял, намекая, что до отбоя остались считанные минуты.
— Погнали, — спохватился Алекс, и они бегом рванули в свой сектор.
Макса перехватили по пути на завтрак. Трое пилотов с четвертого курса окружили с добродушными лицами, только взгляды были отнюдь не добрыми. Макс судорожно заозирался по сторонам — как назло, ни одного из своих на горизонте. Нет, если его начнут бить, за него встрянут механики даже с четвертого курса и встрянут с удовольствием — когда еще удастся начистить физиономии выскочкам пилотам, но от разговора спасать не станут. Вступил в неприятности? Перебежал путь пилотам, еще и со старшего курса, изволь разгребаться сам. Тут не песочница. Никто за ним игрушки подбирать не станет.
— Ого, Ник, смотри, цельный бригадир!
И Макса одобрительно похлопали по плечу, заботливо смахнули пылинку.
— Молодец! Такой юный, а уже начальник.
Лицо курсант скривил так, что стало ясно — в гробу он подобных начальников видел.
— Что вам надо? — дернулся было Макс удрать. Знал он, чем заканчиваются такие встречи… Ему дисциплинарное взыскание даром не далось. Говорили, с первого курса за драку могли и пинком под зад.
— Поговорить, — сухо известил его брюнет. Макс вспомнил, что видел его голограмму среди лучших курсантов. Жданов, кажется. А еще эти трое вступились вчера за Софию… И какой вывод? Заучка нашла себе кавалера?
— Так говори, — пожал плечами Макс, чуть отступая в сторону, а то они полкоридора перегородили — на них уже ворчать стали.
— У тебя в бригаде механик есть, — начал было Жданов, но его перебил второй:
— Ты знал, что у нее фамилия Серова? — спросил яростным шепотом, глянув так, словно Макс лично девчонке голову открутил.
— Ну знал, — не стал отрицать очевидное Макс. — А что? — взглядом пихнул патлатого в грудь, жаль нельзя кулаком. Из академии может и не вышвырнут, а вот из бригадиров за драку точно попрут.
Парни переглянулись с таким видом, словно полного идиота встретили. Макс ощутил, как у него от унижения начинают гореть кончики ушей.
— Она на него даже похожа, — глянул на него с жалостью третий курсант.
— На кого? — округлил глаза Макс, понимая, что ничего не понимает.
— А ты сходи в зал славы, — посоветовал Жданов. — Сам и увидишь.
И троица пилотов величественно удалилась по коридору, оставив его в полном недоумении.
— Да ну на… — высказался от души Макс, почти бегом устремляясь в столовую. Завтрак он проглотил, не замечая вкуса. Из головы не шел разговор с пилотами. Если бы заучка приглянулась кому-то из них, нажаловалась, с ним говорили бы по-другому. Нет, здесь было что-то не то. Он три раза решил никуда не ходить, передумав на четвертый.
—
— Я быстро, — отмахнулся на бегу Макс.
В зале славы было тихо, сумрачно и оттого ему всегда становилось здесь не по себе. Он вытер ладони о штаны, поправил верх комбинезона, словно эти, смотрящие с голограмм, мертвецы могли сделать ему замечание за неопрятный вид.
— И что тут искать? — пробормотал с досадой, уже подозревая, что троица его просто разыграла. Решили поиздеваться над детским садом, как они называли первый курс.
Хотел было уйти, но взгляд зацепился за последний портрет в ряду и самый молодой из всех.
— Олег Серов, Феникс, — прочитал вслух Макс и замер, как пораженный молнией.
Утром Софи проснулась удивительно спокойной. Нервозность исчезла, словно ее и не было. Внутри зрела решимость — все получится.
На завтрак она не пошла, решив потратить время на изучение расписания и проработку плана угона.
— Что? Влюбилась? Аппетит потеряла? — насмешливо поинтересовалась соседка. — Слышала, тебя с пилотами видели. Красавчиками. Не хочешь рассказать? — и замерла выжидательно, но Софи лишь сильнее вцепилась в планшет и замотала головой, так что девчонки плюнули, предупредили: «Смотри, поймают» и ушли завтракать без нее.
Романы на станции академии не запрещались — молодость не удержишь, но и не поощрялись, а вот физические отношения были под строжайшим запретом, как и их демонстрация от поцелуев до держания за руки.
«Все розовые нюни за бортом. Хотите любви — валите на Землю», — при первой же встрече сказал им куратор курса. Так что романы буйно разрастались в виртуальных чатах, продолжаясь во время каникул и увольнительных.
Софи открыла планшет. Романа у нее не было — зря девчонки завидовали — ни реального, ни виртуального. Зато были дела… Например, угон истребителя.
Полеты у третьего и четвертого курсов были поставлены после первой пары. Это значило, придется идти на занятия. Как бы ни хотелось «спасать вселенную», учебу прогуливать нельзя.
С планом проблем не возникло. Софи с первых дней пребывания в академии не упускала возможности посмотреть на пилотов. Пялилась на них, буквально раскрыв рот. Караулила у раздевалки, где они переодевались в скафы и важно вышагивали, словно пингвины, в тяжелых ботинках, неся подмышками шлемы.
Она смотрела, видя среди них себя. Душа рвалась от боли, а глаза не могли наглядеться. Ее личный наркотик…
Отрезвило ледяное: «Что втюрилась уже? Спорим, из-за этих красавчиков тебя сюда и принесло?»
Рыжий умел бить точно в цель. Он был как лекарство: горькое, противное и действенное.
Зато теперь Софи знала, что последним в раздевалке останется Витя. Смешной малый, чуть полноватый, невысокий и обстоятельно-неспешный. Кто-нибудь, уходя, обязательно крикнет: «Поторопите Витю, Вите надо выйти».
Вот он и станет частью ее плана.
В класс она входила, полная мыслей о том, что случится буквально через две лекции. Перемена короткая, если она не вернется с нее, это сразу же вызовет подозрения. Придется отпрашиваться с урока.