Я буду летать
Шрифт:
— Эвакуация началась.
Их дернуло наверх. Потащило. Алекс не удержался, глянул вниз. Это было даже красиво — вспыхивающие алым по кругу огоньки.
— Двадцать.
Отсчет перемежался с переговорами ребят.
— Отстыковка от астероида прошла. Двигатели полная готовность.
— Я бегу их встречать. Софи, ты знаешь, что делать.
Корабль был все ближе, но и огней становилось больше.
— Сорок.
Интересно, как у древних с силой взрыва, — подумалось Алексу. Успеют ли они уйти. И вообще, что за наглость? Ну не хочешь делиться, так нечего и хранилище оставлять. Повзрывали бы и все. Это как оставлять конфету,
Их втащило в ангар, проволокло по полу. Алекс лежал, смотря, как зарастает пленкой отверстие проема, закрывая почти полностью покрывшийся алыми огоньками колодец.
Их вжало в пол. Гудение наполнило тело, отдаваясь в мозг.
Алекс потянулся открыть шлем. Стащить с себя маску. На большее сил не хватило. Он так и остался валяться на полу, раскинув руки. Первым не выдержал Мишка. Хихикнул. Передразнил:
— Дети! А шли бы вы отсюда… Дети.
Алекс понял, что больше не в силах сдерживать душащий его смех и заржал. Затрясся от хохота. Забил ладонями по полу. Аж слезы брызнули из глаз. Рядом катался по полу Мишка.
— Вы чего? С ума посходили? Чего ржете, как кони?
И вот зря Умник это спросил. Еще и с таким серьезным лицом.
Алекс аж застонал — живот уже болел от смеха, но тот все не прекращался, и тело билось в судорогах хохота.
Ник прыгал вокруг. Ругался. Умолял. Потом пригрозил, что позовет Догмара и тот им мозги промоет.
— Все! — выставил вверх руку Алекс. — Финиш.
Он сел, сдернул перчатки, вытер мокрое от слез лицо и пояснил:
— Имхар с составом воздуха напутал. Веселящий газ нам устроил. Немного, но для настроения хватило.
— Ты не представляешь какого, — подтвердил Мишка, постанывая и держась за живот.
— Но с пропорциями надо поработать, — предупредил Алекс, вставая, — иначе мы любую операцию сорвем. Я ведь там, — он кивнул в сторону астероида, — даже не испугался. Только интересно стало, как они хранилище уничтожать будут.
И тут корабль содрогнулся, потом еще раз и рванул вперед точно пришпоренный конь.
Парни переглянулись.
— Не считая того, что прошло уже больше ста его слов, — задумчиво проговорил Ник и тут же поправился: — хотя после сорока отсчет замедлился. Они точно дали времени убраться. Но уничтожили качественно. Явно ничего не осталось.
— Жлобы, — поморщился Мишка. Тоже поднялся, принялся снимать скафандр. — Могли бы хоть что-то оставить… Самое безопасное, — и он обиженно махнул рукой.
Алекс согласно вздохнул. Нет, право слово. Обидно.
Глава 19
Они снова вернулись к исходной проблеме: что делать с третьим товарищем по несчастью. Софи храбро предлагала разбудить парня, и дальше она попробует блокировку, какую делала для айкара и брата. На что получила едкое возражение — до блокировки дожить надо. И вряд ли сошедший с ума киборг позволит поставить ее добровольно.
Догмар был согласен — не позволит. Если изменения зашли слишком далеко и психика сильно повреждена… милосерднее прибить. Впрочем, дед мог бы сказать точнее, если бы ему позволили оценить состояние киборга. Однако никто в команде и слушать не хотел об айкарах. Догмар эти опасения целиком и полностью разделял, ибо знал родной клан как никто другой, но иного выхода не видел.
Он вытащил из-под балахона руку.
— Ну и что ты тут один корячишься? — недовольно вопросили над ним, когда Догмар, мокрый от пота, валялся без сил на полу. — Чего стесняться-то?
Он действительно почему-то стеснялся демонстрировать свои бледные конечности перед землянами. Родовая гордость не позволяла или мозги вдруг решили поглупеть, но он упросил Имхара выделить ему помощника. Корабль создал: крупнее Паразита раза в два, с длинными, мощными щупальцами, гладкими и черными.
— Страхолюдь, — выдохнул неодобрительно Мишка, увидев, как антрацитовый почтиосьминог кормит Догмара с ложки.
— Боишься? — ехидно вскинул бровь айкар.
Курсант побледнел, стиснул зубы, скривил лицо, но от плевка на пол удержался, только буркнул что-то неразборчивое.
— Красавица моя, — улыбнулся черной твари айкар, заглатывая очередную ложку давно опротивевшей кашки. Тварь стрекотнула одобрительно и промокнула ему подбородок полотенцем.
Корабль постепенно создавал все больше предметов быта для своих жильцов. Так что они обрастали привычными и не совсем привычными вещами. Спали по-прежнему в рубке все, кроме Догмара. Он сам отселился в созданную для брата каюту, чтобы иметь возможность тренироваться в одиночестве. Парни молчаливо одобрили. Софи вздохнула, но тоже промолчала. И это молчание вдруг неожиданно ударило. Но у Догмара было столько боли за последние годы, что эту — сердечную — он воспринял с благодарностью. Живо сердце раз болит. А то были у него опасения…
Да и разные они слишком. Нечего и сравнивать, ибо сравнивая, можно допустить мысль о сходстве, о возможности сближении. А о какой близости речь, если она до сих пор боится остаться с ним наедине?!
— Я не стесняюсь, — прохрипел Догмар в лицо склонившемуся над ним Алексу, — просто не хочу обременять.
— Ну-ну, — не поверил тот. Вскинул брови, ухмыльнулся. — Думаешь, никто не замечает, как ты ныкаешься по углам? Пропадаешь в ангаре. И цирк с кормлением устраиваешь. Можешь же сам ложку держать, зачем Страхолюдь используешь?
Догмар прикрыл глаза, делая глубокий вдох. Мышцы нестерпимо ныли. Дыхание, как у старика. Конечности выкручивало от боли, хотя Имхар заверял, что это фантомные боли… Догмару было плевать, какие именно. Болело так — хоть на стены лезь, особенно после упражнений. Но если не заниматься, он так и останется с детскими конечностями.
— Думаешь, ей так важно, какого цвета и размера у тебя руки? — продолжал добивать Алекс. — Ей важны собственные усилия. Она тебе конечности приживляла, а ты результат ее труда скрываешь.