Я буду любить за двоих
Шрифт:
Чувстствую как Огнев ускоряет движения, затем замирает на долю секунду и изливается делая рваные толчки. Он опускает голову на мою спину тяжело дыша. Через минуту, когда его дыхание снова стало ровным, он отстраняется.
От бесслия скатываюсь к его ногам.
Слышу звук закрывающейся ширинки и бляшки ремня.
– Встань.
Встать? Как? Ведь у меня нет сил сделать хотя бы вдох полной грудью.
– Я сказал встань, - легко толкает носком в мое бедро. Действие рассчитано не причинить боль, а просто направить очередную дозу унижения.
Опираюсь
– На меня смотри.
Кивает когда я исполняю его приказ.
– Если ты, еще хоть раз, появишься в поле моего зрения, клянусь, ты об этом крупно пожалеешь. Уяснила?
Дважды киваю:
– Да.
Опускаю голову, смотрю на одеревеневшие пальцы которые вцепились в края блузки.
– А помнишь... ты обещал, что никогда не причинишь мне боль?
Поднимаю взгляд. Смотрю в бесстрастное лицо, и слышу в ответ:
– У тебя есть две минуты привести себя в порядок и навсегда исчезнуть из моей жизни.
Глава 16
Уже третий день Огнев пребывал в состоянии некой прострации. Он будто жил наблюдая за собой со стороны. Он по-прежнему ходил на работу, принимал решения, разговаривал с зарубежными партнерами, присутствовал на совете директоров, в котором обсуждались итоги уходящего года, но все это он делал на автомате, словно робот, не чувствуя драйва и прежнего удовлетворения от своей деятельности. И виной тому стали события произошедшие три дня назад. Тогда он еще не знал, что наказывая Веронику, на самом деле убивает себя.
Былo восемь часов вечера, а он все еще находился на работе. Отправляться домой не было никакого желания. Ведь там больше не было ее.
Каждый раз, переступая порог своей квартиры, он еще сильнее чувствовал свое одиночество и вину, которую даже и не пытался заглушить. Он винил себя за то, что поступил настолько жестоко с женщиной, которую полюбил. Сейчас он точно знал, что чувство которoе он испытывал к Веронике и есть та самая любовь. Он видел ее отражение каждый раз, когда смотрел в глаза любимой.
Какой бы продажной сукой она не была, она не заслужила подобного поведения с его стороны.
От раздумий его прервал звонок телефона.
– Ты где?
– спросил Гладышев не здороваясь.
– В офисе.
– Я еду к тебе. Через пол часа буду.
– В чем дело?
Услышал тяжелый вдох:
– Ну и наломал ты дров, Огнев.
– Что же тебя заставило забросить дела в Лондоне? Миронов говорил, что тебе нужны еще недели две чтобы во всем разобраться.
Гладышев махнул рукой:
– Сейчас это не актуально.
– А что актуально?
– Хреново выглядишь.
– Ты пролетел три тысячи километров,
Гладышев снова отмахнулся и швырнул Огневу небольшую папку. Она плавно скользнула по столу.
– Что это?
– Почитаешь на ночь сказку.
– Рома.
– В общем так. Даже не знаю с чего начать... Начну наверное с самого главного - Вероника не имеет никакого отношения ко всей этой истории про слив информации.
Огнев напрягся и даже поддался немного вперед будто не веря своим ушам.
– Что ты сказал?
Гладышев молчал, давая возможность Огневу переварить информацию.
– То есть как не имеет отношение? Ты же сам предоставил мне доказательства.
– Ну, во-первых, лично я никакую информацию тебе не давал, а во-вторых что за доказательства позволь спросить?
Огнев достал несколько фотографий из ящика, и не глядя на них протянул Роме. Тот взял их и несколько минут в задумчивости разглядывал.
– Очень... интересно. Ладно, что еще у тебя есть?
– В смысле?
– Какие еще доказательства у тебя есть?
– ?!
– Поняяятно...Значит так, с Николаем я сам разберусь.
– Я думал ты курируешь его действия.
– Он ничего не делает без моего согласия, это так. Но я понятие не имел, что Николай предпринял какие-либо действия в этой истории без моего ведома. Он случайно увидел ее с Бродским, сфотографировал и сделал поспешные выводы и даже не поставил меня в известность о докладе к тебе. Слухи об увольнении Вероники из Кристалла, долетели до Лондона сегодня. Представляю какие сплетни это повлекло за собой, учитывая события произошедшие на предновогодней вечеринки.
Огнев прикрыл глаза рукой. Он понимал о чем говорит Гладышев - о сочувствии или, может быть, о злорадстве, которые испытывают люди к Вероники. Ведь буквально на следующий день, после их, так сказать, официального объявления о том, что они являются парой, он ее с позором увольняет, а вот о причинах ее увольнения, никто, ничего не знает. Он мысленно простонал. Наверняка люди предполагают, что она просто ему наскучила и он решил избавиться от нее таким образом.
– Когда Ворошилов принял ее на работу, он попросил проверить ее, ведь она проходила юридическую практику в адвокатской конторе отца Бродского - нашего главного конкурента. Он хотел быть уверенным, что у Вероники нет никаких личных интересов, учитывая что их пути с Бродским возможно пересекались в прошлом. Я начал небольшое расследование.
Гладышев перевел дыхание:
– Она с успехом проходила практику, ей даже предложили постоянную работу. Работники помнят ее как усердную и целеустремленную стажерку. А так же припоминают, что с тех пор как она начала проходить у них практику, Евгений Бродски начал чаще наведываться к отцу на работу, то что он прежде делал крайне редко. Со временем ни для кого не было секретом, что причиной тому стала Вероника. Все догадывались, что они встречаются, но открыто они не показывали своих отношений.