Я буду ни при чём
Шрифт:
Впрочем, Сэм вел такие разговоры не слишком часто. Он старался не переусердствовать. Он изредка упоминал о письмах, чтобы потом, когда придет время, кто-нибудь вспомнил его слова и эго оказалось бы полезным. Все будут считать, что во всем виноват Ральф — а Сэм постоянно убеждал его вести себя более разумно.
Однажды один из его друзей заметил:
«Но это может оказаться опасным. А вдруг один из психов попытается напасть на твоего дядю? Ведь в письмах есть обратный адрес».
Сэм
«Иногда у меня возникает тревога, но большинство из них живут далеко, а письма, которые они пишут, позволяют им выпускать пар и снижают внутреннее давление, так мне кажется. Тем не менее я пытался предупредить дядю Ральфа, чтобы он был поосторожнее, а он чуть не оттрыз мне голову. Ты же знаешь, я не могу ему перечить. Он мой босс».
Это было безупречно. Что произойдет, если кто-то придет к Ральфу, лелея в сердце желание его убить? Вдруг Ральфа действительно убьют?
Кто в такой ситуации станет обвинить Сэма? Он сможет предъявить множество писем — и всякий раз виновным окажется Ральф. И все подтвердят, что Сэм пытался спасти Ральфа.
Дело было не только в его разговорах с друзьями. Несколько раз Сэм писал по два письма, одно откровенно провокационное и резкое, а второе более дипломатичное и мягкое — но не настолько, чтобы полностью погасить огонь вражды. Первое было подписано Ральфом, но не отправлено, а второе, более мягкое, Сэм посылал, подписав его одной буквой «Г». Копии обоих писем он оставлял в архиве. Потом он мог бы объяснить, что первое письмо решил не посылать, а отправил лишь второе, рискуя потерять место, и подписал его одной буквой «Г».
Теперь Сэм не сомневался, что никто не стал бы его винить в гибели дядя, наоборот, все стали бы его уверять, что ему ни в чем не следует себя винить. Даже полиция придет к такому же выводу.
Но самой лучшей частью его плана идеального убийства была такая мысль: Я БУДУ НИ ПРИ ЧЕМ. У дома Ральфа не появится безумец, в сердце которого поселилось желание убивать. Ральф может спокойно жить и дальше. Из чего следовало, что Сэма не будут мучить угрызения совести, которые отравят ему существование. Он просто играл в игру — возможно, она не совсем невинна, но почти наверняка таковой окажется, хотя намерения у него и не самые лучшие. В конце концов, прошло два года — и никто не пострадал.
Более того, игра даже сослужила Ральфу службу, ведь она позволяла Сэму не мечтать о смерти дяди и не замышлять его убийство. Сэм каким-то образом пытался решить свою проблему, и это делало его счастливым. И позволяло больше ничего не предпринимать.
Он собрался уже вскрыть первое письмо, когда зазвонил телефон.
Сэм взял трубку. Ральф отправился к своему издателю, но Сэм в любом случае должен был отвечать на телефонные звонки, даже если дядя находился в своем кабинете.
— Да?
— Доставка от издательства «Праймер», мистер Гелдерман.
Сэм мысленно простонал. Еще один экземпляр верстки, для
которого Ральф должен составить рекламу. Ральф никогда этого не делал, но издатель не сдавался. В результате Сэму ничего не оставалось, как в сотый раз сочинять вежливый отказ. Раздражать издателя не следовало.
— Посыльный из отдела доставки уже здесь?
— Да, мистер Гелдерман.
— Ну, так отправьте его ко мне.
Через пару минут прозвенел звонок, и Сэм пошел открывать дверь.
На пороге стоял посыльный, мужчина среднего возраста, самой обычной внешности. В руке он держал пакет.
— Мистер Гелдерман?
— Да, — нетерпеливо ответил Сэм. — Вы хотите, чтобы я что-нибудь подписал?
Сэм вдруг понял, что в пакете, который ему вручили, ничего нет. Пальцы сжали бумагу — внутри оказалась пустота.
— Что такое? Эй, что вы делаете?
Посыльный шагнул вперед, плечом втолкнув Сэма внутрь, и закрыл за собой дверь.
— Меня зовут Лоуренс Лигорн, и я пришел, чтобы встретиться с вами, мистер Ральф Гелдерман.
Внутри у Сэма все сжалось. Тот самый псих! Он намерен устроить скандал или даже драку.
— Вы ошибаетесь, — осипшим голосом ответил Сэм. — Я не Ральф Гедцерман. Я его секретарь. Мистера Гелдермана нет дома.
Глаза Лигорна сузились, и он схватил Сэма за запястье с удивительной силой.
— Швейцар назвал вас Гелдерманом, и вы сами только что сказали, что вы Гедлдерман.
— Но я Сэм Гедцерман.
— Только что вы сказали, что вы секретарь.
— Я и есть секретарь. А кроме того, я его племянник, поэтому у меня такая же фамилия. В письмах написано: «РГ/подпись». Вот я и писал это.
Лигорн заколебался, но потом сказал:
— Я видел вашу фотографию в книгах.
— Это старая фотография, а мы с дядей похожи, но он на двадцать лет старше меня, — наугад возразил Сэм.
Лигорн подумал еще немного, а потом сказал:
— Ну так и оставайся на двадцать лет моложе!
Он вытащил из кармана пистолет и выстрелил. Он знал свое дело.