Я буду рядом

Ли Эмили

Миссис Норитон уже минуты три назад как позвонила в расположенный у двери колокольчик, а им так никто и не открыл. Элизабет растерянно посмотрела на женщину, невольно замирая от ужаса: а вдруг… да мало ли что могло случиться… и теперь у неё нет работы…

– Вот что значит старость, – засмеялась миссис Норитон и тихонько стукнула себя одними подушечками пальцев по лбу. – Забыла про условный сигнал, иначе не откроет…

Колокольчик дважды дзинькнул, после паузы ещё два раза и финальный – ещё разок, но уже со всей силы. И снова побежали минуты,

где ничего не происходило. Женщина поправила рукав Элизабет и разровняла ворот её платья, что от ветра приподнялся.

– Первое впечатление самое важное, – пояснила женщина и ободряюще улыбнулась спутнице.

– Почему нам никто не открывает? – не удержалась и спросила Элизабет.

– Терпение. Не так быстро.

Ещё пару минут…

Чьи-то тяжелые шаги и глухой звук об полы… Трость? Да… Очень похоже. Элизабет нечто подобное и предполагала, почему-то в голове стоял образ одинокой пожилой женщины, на которую теперь будет работать. Ключ в двери стал проворачиваться, и девушка изобразила на лице самую дружелюбную улыбку, на которую была только способна.

Дверь приоткрылась…

Высокий мужчина лет тридцати недовольно нахмурился, когда увидел миссис Норитон, а при виде её спутницы и вовсе скривился:

– Это кто? – голос был бесцветным, но об истинных интонациях легко можно было догадаться по выражению глаз.

– И тебе доброе утро, Уильям, – улыбнулась ему женщина. – Пригласишь войти?

– Нет, – он толкнул дверь, собираясь закрыть её, но миссис Норитон вовремя подставила ногу, а потом и вовсе приложила небольшое усилие и всё же прошла внутрь, сразу же оборачиваясь к девушке.

– Прошу…

Элизабет замерла на пороге, не в силах отвести взгляд от мужчины. Короткие русые волосы, тёплого оттенка были неряшливо примяты с одной стороны, словно он только что лежал. Щетине на мужественном лице было с дня четыре, не меньше. Серые глаза, сощуренные в недобром взгляде, смотрели только на миссис Норитон. Губы были вытянуты в жесткую прямую линию сдерживаемого гнева. Домашний костюм, сокрытый объемным халатом, подтвердил первое впечатление Элизабет – мужчина до этого лежал, а может, и вовсе спал. Стоять ему было тяжело, на левую ногу почти не опирался, придавая себе равновесие тростью.

– А где госпожа Пэдрэйг? – голос от шока стал тоненьким и писклявым, но Элизабет этого даже не заметила.

Мужчина повернул к ней голову и так посмотрел, словно впервые увидел.

– Где-то в дороге, в очередном путешествии, – холодно ответил он. – Поэтому придется подождать скажем так… пару лет… когда она снова появится.

– Не нужно такого сарказма, Уильям, позволь Маргарет увидеть мир, – по-доброму пожурила его женщина.

– Не смею препятствовать моей матушке в столь похвальном желании, я лишь просил бы уважать мои желания, – в холодном голосе появились угрожающие интонации.

– О! Раз уж ты начал этот разговор, мой дорогой племянник, – с очаровательной улыбкой произнесла миссис Норитон и подошла к Элизабет, под руку её завела в дом, закрывая за собой

дверь. – Это мисс Малком, новая домоправительница и твоя помощница. Жить она будет здесь. Займет одну из свободных комнат.

Воцарилась минута молчания, но её было достаточно, чтобы все странные слова, что миссис Норитон говорила до этого, сложились у Элизабет в общую картину.

– Госпожи Пэдрэйг здесь нет и не будет, вместо неё здесь живет этот господин. Это для него я буду готовить, убирать… – она не спрашивала, просто говорила сама себе. – Вы обманули меня. – Шоковое состояние постепенно уходило, сменяясь гневом.

– В чем именно? – удивленно поинтересовалась женщина. – Это дом принадлежит госпоже Пэдрэйг. Она наняла вас на работу.

– Человек, который здесь живет, не она! – напомнила ей Элизабет.

– А я и не говорила, что это будет она, – коварно поблескивая глазами, ответила миссис Норитон. – Вы сами отчего-то так решили.

Элизабет стала судорожно вспоминать все их разговоры и с сожалением поняла, что миссис Норитон действительно ни разу не сказала, что нанимательница будет жить в доме сама. Получается, что… получается…

– Коварство моей матушки не знает границ, – выдохнул мужчина, оценивающе смотря на ставшее растерянным лицо девушки, словно пытаясь угадать степень правдивости отраженных там эмоций. – Я говорил ей, что мне не нужны сиделки, помощницы, лекари, новые друзья, котики, собачки и другие атрибуты жалости! Меня устраивает моя жизнь, и всё, что мне нужно, это чтобы в неё не лезли! Неужели я многого прошу?

– За домом нужен уход, ты запустил его, поэтому Маргарет наняла мисс Малком, – невинным голосом произнесла женщина.

– Конечно, только для этого! Как всех предыдущих красавиц, хлопающих ресницами!

– Молодой человек, – строгим голосом пожурила его женщина. – Не пугайте юную особу своими речами. Ничего подобного не было.

– Вы сколько угодно можете играть с моей матерью в эти игры, но эта девчонка пойдет за дверь следом за остальными!

– Вы не можете уволить её. Право находиться здесь закреплено в договоре.

– Она уйдет сама, – зло пообещал мужчина.

Элизабет побледнела и сделала несколько шагов в сторону выхода, миссис Норитон подошла ближе, извлекла из своей сумки увесистый кошель и вложила в руки девушки.

– Здесь ваша оплата за половину месяца, остальные монеты на первое время. Посмотрите, что нужно купить из хозяйственных вещей, из продуктов, и купите. Дальше уже определимся: или Уильям будет вам выдавать монеты для необходимых трат, или… В общем, определимся… И не тряситесь так милочка, наш Уильям очень порядочный, никогда не посмеет оскорбить даму своим поведением.

– Да! Потому что для этого есть матушка, которая подсовывает своему сыну-калеке очередную селянку в надежде…

– Это ключ от дома, – громко сказала миссис Норитон, прерывая язвительные речи мужчины. – Послание для меня в случае необходимости можно оставить в той таверне, где мы ночевали. Всего хорошего.