Я буду сверху
Шрифт:
Впрочем, два парня в форме, зашедших в квартиру, на бравых ребят не тянули – один был такой худой, что смотреть на него было больно, а второй, напротив, выделялся необъятным животом и семью подбородками.
– Лейтенант Стырко, – бодро сообщил тот, что потолще, огляделся и добавил: – Мама миа! Это чегой-то у вас тут произошло?
– Нападение, ограбление, называйте как хотите, – заверещала Милка, которая уже десять минут мечтала кого-нибудь прибить. – Залезли в квартиру, все перевернули,
– Какие уроды? – робко спросил второй мент. Про себя я окрестила его Щуплым.
– Да откуда ж я знаю, какие? Обыкновенные уроды, – всплеснула руками Милка. – Сначала угрозы, потом – это! Что делается, а? Вы работать вообще собираетесь?
– Мы работаем, гражданочка, – важно заверил лейтенант Стырко. – Давайте все по порядку.
Милка начала красочно живописать события последних дней. Через десять минут она выдохлась и закончила свою пламенную речь гневной фразой:
– Я требую охрану!
Доблестные стражи переглянулись и скуксились. Как только прозвучала фамилия Тагалова, они сразу потеряли боевой настрой, и слушали Милку чисто из вежливости.
– Не положено, – промямлил Щуплый. – Охрану не положено. Нападения не было, ограбления… У вас украли чего?
Милка вытаращила на него свои огромные голубые глаза и приложила руку к сердцу.
– Да как же я могу знать, украли или нет? Кругом такой бардак!
– На нет и суда нет, – оптимистично ответил Щуплый, поймал Милкин взгляд, и спрятался за спину более массивного товарища.
– Это произвол, – задохнулась сестрица. – Да как вы смеете…
– Гражданочка, ну что вы, – засуетился лейтенант Стырко. – Сейчас все запишем, не волнуйтесь. А что касается господина Тагалова – ну вы сами подумайте, он на вас заявление не писал, хотя мог бы. А ребята его с вами вежливо разговаривали, просили пропажу вернуть. Где же тут произвол?
– А это? – Милка справедливо обвела рукой разбросанные вещи вокруг себя.
– А с чего вы решили, что к этому причастен господин Тагалов? – прищурился Щуплый. – Может, вы дверь не закрыли, или обманутый любовник разбушевался…
Милка, которую за сегодня уже второй раз обвинили в наличии любовной связи, аж покраснела от гнева. Закашлялась и рявкнула:
– Вон!
– Заявление писать отказываетесь? – уточнил Стырко, пятясь к выходу.
Милка скрипнула зубами и сравнялась по цвету со спелым помидором.
– Понял, – кивнул храбрый полицейский, и, схватив за шиворот своего дохлого напарника, скрылся из виду.
Мы с Милкой остались в разгромленной квартире одни. Пока сестрица жадно пила воду из-под крана, наплевав на заботу о здоровье, я рассеянно бродила среди погрома. Если предположить, что это ребята Тагалова постарались, (а больше некому), то какой в это смысл? Напугать?
– Что
– Думаю, что все это бессмысленно, – поделилась я. – По-хорошему, как только ребята Тагалова узнали о пропаже, они должны были сразу твою квартиру обыскать. А сейчас какой прок? Ты могла бы уже эту флешку триста раз перепрятать.
– Тогда кто это сделал? – напряглась Милка. Я пожала плечами.
– Понятия не имею. Может, просто напугать хотели. Но тоже странно: мы сегодня разговаривали с Денисом, и он вроде бы был настроен адекватно. Вот что, позвони-ка ты ему.
– Почему я? – возмутилась Милка.
– А кто еще? Не я же.
Милка неодобрительно поджала губы, но отправилась к сумке и достала телефон. Спустя пять минут Денис ответил, и она включила громкую связь.
– Ну? – рявкнул он.
«Баранки гну», – снова подумала я и чертыхнулась. У нас что, каждый раз такой мысленный диалог будет происходить?
– Вы зачем мое имущество портите? – строго спросила Милка.
– Чего? – изумился на том конце провода начальник охраны. – Какое имущество?
– Дорогое моему сердцу. У меня, между прочим, столько денег нет, чтобы квартиру ремонтировать. А у вас совести нет.
– Ты о чем говоришь вообще?
– О том, что ваши ребята влезли в мою квартиру и все сломали. Скажите им, чтобы так больше не делали. Я уже и полицию вызвала, кстати. И заявление написала.
В трубке воцарилась тишина. Мы с Милкой напряженно поглядывали на телефон, гадая, почему эта новость повергла в шок Воркутова. Затем он откашлялся и спросил:
– Ты где?
– Дома, где же еще. Оплакиваю чистоту и порядок.
– Я сейчас подъеду, – сообщил Денис и отключился. А мы с Милкой стали ждать.
Воркутов прибыл в рекордные сроки – через двадцать минут мы услышали тяжелые шаги в подъезде, а потом и сам он появился в квартире. Оглядел беспорядок, нахмурился и с любопытством спросил:
– А ты больше ни у кого ничего не крала?
Милка оскорбилась, и надула щеки.
– Может, сестра твоя кому дорогу перешла? – повернулся ко мне Денис. Я тоже покачала головой и на всякий случай пояснила:
– Я тут вообще второй день. Живу в Москве, здесь года четыре не появлялась.
– Ага, – кивнул он и усмехнулся. – Ладно, подождите тут.
Воркутов ушел на кухню, откуда кому-то позвонил и долго расспрашивал с пристрастием. Вернулся и буркнул:
– Это не мои ребята. Никто из наших не причастен.
– Точно? – усомнилась Милка.
– Точно, – зло посмотрел на нее Воркутов.
– А нам что сейчас делать? – заволновалась сестрица. – Жить негде, а ну как эти опять придут? Возьмут и задушат ночью.