Я бы сказала, что люблю...
Шрифт:
Вот почему меня называют хамелеоном. Я всегда похожа на девочку из соседнего дома (пусть даже мой дом оборудован считывающими отпечатки пальцев сенсорами и пуленепробиваемыми окнами).
— А твою бабушку уже выписали из больницы? — подала голос самая хрупкая из старушек.
Так, ладно, я не знаю Джексонов и уж тем более, как чувствует себя их бабушка, но бабушка Морган учила меня, что китайская пытка водой — пустяк по сравнению со старушкой, которая желает что-то узнать. Я видела, как профессор Смит приближается к Бекс, но в моем наушнике Бекс громко смеялась и кричала:
— Вперед, пираты! — Такое ощущение,
Старушки сверлили меня взглядами, словно иглу, в которую нужно вдеть нить, и я ответила первое, что пришло в голову:
— Доктор Смит считает, что ей нужно съездить на юг немного поджариться на солнышке. — Я перевела взгляд с толпы, окружившей меня, на толпу вокруг Бекс, надеясь, что та поняла намек и заметила приближавшуюся опасность.
Но мои надежды пошатнулись, когда я услышала ее:
— О, да, мне нравятся крепкие орешки.
— Как мило, — сказала одна из старушек. — Она уже решила, куда поедет?
Черная куртка мистера Смита мелькнула за колоннами главного входа библиотеки, а потом и вовсе скрылась из виду.
— Знаете, она такой книжный червь, — ответила я, надеясь, что Лиза меня слышит. — Ей бы только в библиотекусходить, вернее, за угол библиотеки, — зубы добавила я. В моих наушниках затрещали помехи и Бекс прошептала:
— Вот черт!
Футболисты небольшими группками двинулись вперед, но Бекс с ними не было. Бекс не было нигде. Как и профессора Смита.
— Извините, мне пора, — бросила я старушкам и заспешила прочь. — Книжный червь, ты видишь их? — вызвала я Лизу. — Я потеряла из виду объект и контакт. Повторяю. Потеряла из виду объект и…
Я дошла до библиотеки и посмотрела туда, где в последний раз видела мистера Смита, но там вдаль убегали лишь стройные ряды фонарей. Я снова смешалась с толпой и обошла всю площадь, вернувшись туда, откуда начала свой путь — к ларьку с сосисками между обувным магазином и городской ратушей.
Знаю-знаю, надо было быть внимательнее — как агент 007 и все такое, но теперь уже поздно. Мы были так близки… так близки к цели! Стыдно признаться, но когда я доедала мороженое, я искренне уверовала, что мы заставим Джо Соломона сказать: «Отлично сработано».
А теперь вот они исчезли — все: Смит, Бекс и Лиза. Но я не могла поджать хвост и вернуться в школу. Только не в этот раз. Ведь мы были почти у цели! Я кинулась к ларьку с ванильными пончиками, поскольку это было единственное место, где мистер Смит должен был точно объявиться до конца карнавала. Вот только я совсем не смотрела, куда несусь, и не обратила внимания, что над ларьком угнездился заместитель шефа полиции. Я услышала только треск бейсбольной биты и уловила движение, но никакие уроки по самообороне не помогли бы увернуться от лавины воды, обрушившейся мне на плечи.
Я стояла, дрожа от холода и понимая, что, кажется, провалила первую секретную операцию. Со всех сторон подбегали люди с полотенцами и предлагали отвезти меня домой.
Вот вам и невидимка,
В наушниках вместо треска помех воцарилась мертвая тишина — серебряный крестик, хоть и был произведением искусства, оказался водопроницаемым. Мимо прошла толпа футбольных фанатов, с которыми еще недавно была Бекс, и ни один их них не посмотрел в мою сторону. Как девушке мне, конечно, было бы приятно, если бы хоть кто-нибудь проводил меня взглядом, но как шпион я радовалась, что приключение с обливанием несильно подорвало мою конспирацию. Я шагала к ларьку с ванильными пончиками, каждую секунду ожидая неприятностей. И, кажется, дождалась.
Бекс и Лиза сидели рядышком на скамейке, а разъяренный мистер Смит расхаживал перед ними. Только теперь я оценила суровость черт его нового лица. Он наклонился над Лизой и закричал:
— Мисс Сьюттон!
Лиза съежилась, а Бекс со скучающим видом сложила руки на груди.
— Я спрашиваю, что вы здесь делаете! — прогремел мистер Смит.
— Мисс Бакстер, — он повернулся к Бекс, — вы ответите мне, почему вы и мисс Сьюттон покинули школу? Вы объясните, почему вот уже тридцать минут преследуете меня и… — Тут выражение его лица изменилось — он почему-то понял. — Скажите-ка, где сейчас Джо Соломон?
Бекс и Лиза долго смотрели друг на друга, потом Бекс сказала:
— Мне ужасно хотелось сосиску в тесте.
Конечно, в Академии Галлахер совершенно не умеют готовить сосиски в тесте, но мистер Смит не купился на такой аргумент. Но это и неважно. Он уловил главное в ее словах — они с Лизой говорить не собирались.
Вот такие они, мои подруги.
Надо что-то предпринять! В конце концов миссия не окончена. Еще осталась надежда. Наверняка все можно как-то исправить. Наверняка…
Как же я ненавидела Джо Соломона! Отправил нас следить за человеком, который запросто мог засечь нас. Соломон даже не объяснил, что делать, если попадемся. Устроить диверсию, чтобы Бекс и Лиза попытались ускользнуть? Напасть на мистера Смита со спины? А может, просто сесть рядом с подругами на скамью позора?
Мимо проехал грузовичок «Ночной экспресс». Оттуда могли бы выскочить другие девчонки и спасти положение. Но этого не случилось, и я знала, почему: на улице полно людей, которым не положено знать, какой силой обладают эти девочки. Я могла спасать своих сестер, но только самостоятельно.
— Поднимайтесь, — велел мистер Смит, выбросив в урну бутылку из-под «Доктора Пеппера». — Закончим наш диспут в школе.
Я стояла в тени и смотрела, как мимо идут Бекс с Лизой. Вот что значит быть невидимкой! Две лучшие подруги, ближе кого нет во всем мире, проходят рядом и даже не замечают тебя. Отлично, ведь я все еще на задании.
Я подождала, пока они свернут за угол, и только потом перешла дорогу. Никто не обращал на меня внимания. Никто не останавливал, не спрашивал, как меня зовут, не говорил, как сильно я похожа на свою маму. На улицах Розевиля я была самой обычной девчонкой. Приятное ощущение! Не хотелось вынимать из кармана салфетку и доставать из урны бутылку, которую выбросил мистер Смит. Но я сделала это.