Я, Чудо-юдо
Шрифт:
– Блин, ну надо же, – усмехнулся я, хлопнув себя по колену.
– А откуда ты про эти воды знаешь? – заинтересовалась ундина. – Говорили, с Радуги Красного не видно.
– Да приплывал тут как-то один турок… В смысле – целая флотилия турок, во главе с одним, как его… а, Саудом-мирзой! Представляешь, этот Красный с моей Радугой перепутал.
– Он что, совсем обезвоженный? – не совсем понятно ругнулась Мальвина. – Я, конечно, слышала, что в воздухе коэффициент преломления другой, но не до такой же степени… Это совсем
– А еще очень упрямым и самонадеянным. Знала бы ты, каких трудов мне стоило его убедить!
Ундина не отреагировала на мою шутливую интонацию, оглянулась куда-то в южном направлении и вздохнула:
– Значит, это он турками воду поганил. Надо же, столько сухопутных… А потом на нас все свалят! – почти прорычала она.
– В каком смысле? Что свалят?
– Я же говорю, Черноморовы пираты воду потравили! Ну потопили они твоих турок, всех до единого. Подманили каким-то пленником, а потом навалились разом… И наши дурни, что Черномору в рот заглядывают, тоже рады стараться: нате вам, господин спаситель Морского Царства, где надо шторм, где надо – водоворот… Свидетелей нет, и какие слухи теперь по миру разойдутся? Что ундиниты людей ненавидят, губят почем зря. Из-за нескольких дурачков!..
Даже по прошествии времени и, несмотря на то, что все закончилось благополучно, образ Сауда-мирзы закрепился в моей памяти отнюдь не симпатичным. Да и то, как люто я на него разозлился за погром, едва ли когда-нибудь забудется. Но представить себе его гибель вместе со всей эскадрой, вместе со всеми экипажами – было это как-то дико и страшно.
– Но… зачем? Зачем это Черномору понадобилось?
– Там какой-то колдун был, знатная личность на суше. Вот из-за него Черномор все и придумал. Пленника взял – и так спрятал, чтобы только маг его мог отыскать.
– Господи, с трудом верится… Ну и сволочь, если честно, этот Черномор, террорист-недоучка.
– Ты мне это говоришь? – уже без тени веселости усмехнулась Мальвина. – Мне, его младшей жене?
Я только присвистнул. Ну да, Черномор же обмолвился как-то, что породнился с морским царем, чуть было не стал полным зятем. Значит, передо мной одна из царевен, аристократка, чуждый новому подводному обществу элемент…
– Сочувствую.
Уже стемнело, но звездный свет четко очерчивал умопомрачительную фигурку ундины, а на лицо как будто легла тонкая вуаль печали.
– Ладно, что уж там, – махнула она свободной рукой. – Лучше скажи – теперь мы квиты?
– Квиты. Только одно скажи: ты ведь мне все это рассказала, чтобы мужу досадить? По большому счету, тебе нет дела до моих гостей?
– Ты меня что, за селедку держишь или за хвостик минтая? Я девушка идейная, меня семейными скандалами не проймешь. Просто я, в отличие от многих, еще и умная, своим умом дошла, как глупо надеяться, что придет с суши какой-нибудь особенно могучий колдун – и жизнь царства нашего наладит,
– И процветут ремесла, и объявятся пути сообщения? Знакомая песня, у нас дома такая же байда.
– Вот-вот. Я, конечно, людей не очень-то… Так, можно терпеть. Но войны с ними точно не хочу. И понимаю, что лучше иметь дело с десятком слабых колдунов, чем с одним излишне сильным. Ну все, мохнатенький, поплыву я, пора, а то оставила сестрицу за себя, а у нее скоро краска с волос сойдет.
– Счастливо. Ты это, заплывай, если что.
Мальвина, хохотнув, отпустила борт лодки, окунулась с головой и, вынырнув, бросила:
– Ага, чтобы твоя краля двуногая совсем меня глазами съела? Ну если по делу – заплыву, конечно…
– А… еще один вопрос! – крикнул я уже вслед мелькнувшему среди волн хвосту. Думал, ундина не услышит, но ее головка вновь показалась над водой. – Если не секрет: тогда, осенью, вы сами додумались со мной поплавать, или кто-то науськал?
Заискрилось под звездами в жесте сомнения ее округлое плечико.
– Тогда мы думали, что сами… Теперь понимаю: это он нас натравил. Он! Муженек наш, чтоб ему…
В несколько мощных гребков я добрался до берега и почти бегом достиг терема. В голове уже составился план действий.
Мои, уже порядком соскучившись, затеплили очажок под навесом, где мы обедали в самые жаркие часы, и кипятили чай. Я подсел к столу и попросил Баюна:
– Будь добр, загляни в дом, что они там делают?
Кот прошел вдоль стены, запрыгнул на подоконник и осмотрел горницу. Вернувшись, сообщил:
– Сидят. Граф глаза таращит, маг узоры с самобранки перерисовывает.
Я кивнул и вкратце изложил ребятам, о чем шел разговор с гостями и с ундиной.
– «Поговорить»? Она так и сказала? – переспросила Настасья.
– Именно так.
– Насколько я знаю Черномора, а из присутствующих я знаю его лучше всех, – заметил кот, – это слово в его устах отнюдь не исключает истребления собеседников, причем задолго до начала конструктивного диалога.
– Но если Черномор действительно хочет говорить с бургундцами – то о чем? – удивился Рудя. – Как друг Заллуса, он должен оберегать остров от чужаков, а не поощрять их присутствие.
– Вот это-то меня и интересует, – согласился я. – Черномор давно ведет свою игру, и я хочу понять какую. Возможно, сейчас нам представляется шанс что-нибудь узнать. Если ты, Рудя, согласишься помочь.
– Я согласен, – немедленно ответил саксонец. – Что нужно сделать?
Да, засиделся парень без настоящего дела. Глаза горят… Славная рыцарская порода: неважно с кем и из-за чего, лишь бы наотмашь и к пущей славе.
– Надеюсь, все пройдет достаточно мирно. Я попрошу, чтобы бургундцы отвезли тебя на материк. Поплывешь с ними, и, если все будет в порядке, постарайся быть поближе к графу, когда Черномор начнет переговоры. Если начнет…