Я чувствую тебя
Шрифт:
– Ну что, разберем одну коробку? – говорит Паола, увидев меня сидящей на ковре посреди одежды, книг, музыкальных дисков и обуви.
– Ты бы мне очень помогла. – Я указываю ей на коробку из-под Оро Сайва [85] : – В ней только книги. Если хочешь, вытащи их…
– Ок, расставлю их на этой полке.
– Спасибо, – и я возвращаюсь к гардеробной с двумя вешалками с одеждой.
– Послушай, так ты этого парня бросила? – спрашивает
85
«Оро Сайва» (итал. Oro Saiwa) – известная марка печенья для завтрака.
Я оборачиваюсь и вижу, что у нее в руках фотография, запечатлевшая нас с Филиппо в обнимку на фоне холмов Тосканы. Наши последние романтические выходные. Если быть честной, я забрала ее только ради рамки – папиного подарка. Папа сделал ее для меня своими руками, и мне не хотелось оставлять ее Филиппо.
– Да, это он, – я подхожу к ней.
– Ты, наверное, действительно сумасшедшая.
Она улыбается, глядя на фотографию с лукавой улыбкой.
– Да… но не по моей вине, кое-кто вскружил мне голову…
Смотрю снова на фотографию и думаю, что нужно убрать ее из этой рамки и, наверное, заменить на какую-нибудь другую. Но пока не знаю, на какую.
Паола тоже следует своим мыслям:
– Знаешь, что я думаю, Элена? Самое страшное – это оставаться разумной, правильной и уравновешенной всю жизнь. Прежде чем познакомиться с Габриэллой, я никогда не любила по-настоящему, никогда не теряла голову из-за кого-то. Сейчас мне плохо, но я знаю, что без нее эти последние годы не были бы такими прекрасными. В каком-то смысле я ей благодарна.
Несколько мгновений я молчу – обдумываю ее слова.
– Это поистине очень философский взгляд на наши жизненные передряги, но я пока не готова к нему. – Прикусываю губу. – Пока мне смертельно больно.
– Ну, тогда переходим к тяжелой артиллерии! – она смотрит на меня так, будто готовится сбросить атомную бомбу: – Сакер?
– Точно! – одобряю.
Бросаем наполовину разобранные коробки и направляемся на кухню – организовать спасительную долю калорийного счастья.
Пока ждем, что торт испечется, я крашу волосы Паолы, которая наконец-то решила закрасить отросшие корни… Но вот краска уже впитывается, и мы съедаем по куску сакера. Мы – истинные солдаты счастья, с лицами, измазанными шоколадом.
Я осознаю, что впервые за пять дней улыбаюсь. И странно, что такая простая вещь вернула мне немного хорошего настроения. Действительно, простые вещи возвращают безмятежность. И теперь мне нужно жить ради этого.
Наступил рассвет моего второго утра в квартире Паолы. Мне хорошо спится в этой кровати, вокруг тихо, по крайней мере до раннего утра. Мне снились путаные сны, но совсем не страшные. А когда проснулась, на мгновение мне показалось, что я
Солнечный луч просвечивает сквозь ставни и падает на тумбочку. Мне не хочется выбираться из постели, здесь так хорошо. Но, как всегда по утрам, – работа зовет… И похоже, не только работа: мой телефон звонит, и это не будильник. Протягиваю руку и беру его: это Гайя. В прошедшие дни я все рассказала ей по телефону: о Филиппо, о Леонардо, о Лукреции и даже о моем переезде к Паоле. На это потребовалось пятьсот минут телефонного трафика… включая всхлипы. Поэтому теперь Гайя каждый день звонит мне, желая убедиться, что со мной все в поряке.
– Алло!
– Доброе утро! – ее голос настолько пронзителен, что я отстраняю телефон от уха.
– Гайя, тебе не кажется, что еще слишком рано? – бормочу, продолжая пребывать в полузабытьи со сна.
– Я же знаю, что ты уже почти проснулась.
– Вот именно: «почти», – подчеркиваю. Приподнимаюсь, поглаживая простыни вокруг себя. – А ты что делаешь в такую рань?
– Нормальные люди в Неаполе в такую рань не делают ничего. – Она смеется. – Просто у Самуэля будильник установлен на шесть, чтобы идти на тренировку. А он собирается очень шумно, так что мне уже не до сна.
– Не жизнь, а сплошные подвиги.
– Меня сделают святой!
– Я вообще-то о нем говорила, балда, – замечаю, улыбаясь.
Гайя смеется еще громче.
– Ну что, приедешь ко мне в Феррагосто? – спрашиваю с надеждой. – Ты просто обязана, мне необходимо с тобой увидеться, – добавляю на едином дыхании.
– Ну конечно приеду. Не могу же я оставить тебя одну в такой момент.
– Я уже поговорила с Паолой, можешь спать со мной в двуспальной кровати.
– А кто собирается спать в Феррагосто? – заявляет она.
Когда Гайя рядом – это стопроцентная гарантия от грусти.
– И ты оставишь Беллотти одного? – перед этим на мгновение я совершенно забыла про ее велосипедиста.
– Да у него все равно на следующий день велопробег, – говорит она, немало не обеспокоенная. – А когда у него соревнования, он ужинает в семь и ложится спать, как старички.
– Ну, здесь ты точно не соскучишься. Жду не дождусь возможности нагрузить тебя своими драмами и жизненными вопросами, – заявляю с неестественной веселостью.
– Прекрасно. У меня тоже новости.
– Мне нужно начинать беспокоиться? Боже, ты не беременна?
– Да перестань… мы этим так мало занимаемся, что ребенок может быть только от святого духа.
– Ну и что тогда? – я уже умираю от любопытства.
– Тссс. Я тебе завтра скажу. В любом случае, знай, что это хорошая новость.
– Ну ладно, пока, стерва!
– Пока!
Она знает, что сейчас мне нужны только хорошие новости, и я абсолютно уверена: Гайя не разочарует меня.