Я Далек
Шрифт:
Роза уже последовала за ним, но заметила газету на стойке бара. Она не удержалась и подошла, чтобы взять её и посмотреть на число. Доктор оказался прав – дата майская.
Когда бы она ни возвращалась на Землю, ей нравилось узнавать новости. Это была всего лишь местная газета, передовица которой сообщала о таком увлекательном событии, как обсуждение строительства парковки и плана супермаркета, но что-то заставило Розу снять перчатки и пролистать остальные страницы, пока она неспешно шла к ТАРДИС.
Сделав несколько шагов, она встала как вкопанная. Ей показалось, что у неё остановилось сердце.
Далек.
Роза побежала к ТАРДИС, но дверь полицейской будки закрылась прямо у нее перед носом. Раздался громкий гул. Фонарь на крыше начал мигать, а внутри ожили древние двигатели.
– Доктор!
– закричала Роза.
– Доктор, что ты делаешь?
Спустя пять секунд ТАРДИС исчезла. Только квадрат, продавленный в цветастом ковре на полу бара, остался напоминанием о её недавнем присутствии здесь.
Глава вторая
Кейт Йетс просто знала, что день не задастся.
Ей снилось, что она снова в школе. Всем в классе было по шестнадцать, а ей - двадцать восемь, и за спиной раздавались насмешки и шёпот «Почему она до сих пор здесь?» Потом она услышал голос отца с лестницы: «Уже восемь!» В тот же момент ожило радио на её прикроватной тумбочке. Несколько секунд спустя хлопнула входная дверь - родители ушли на работу.
По радио закончился обзор новостей и заговорил Уоган, его мягкий ирландский говор Кейт знала с самого детства. Он рассказывал о зубной пасте, передачах, прошедших прошлым вечером по ТВ… милые, забавные глупости. Но Кейт слышала только: Всего лишь еще пять минуточек. Еще пять минуточек в кровати, Кейт Йетс, в самой мягкой, самой удобной кровати в мире.
Он закончил говорить, и заиграла музыка. Анна Маррей, «Зимородок».
Кейт понимала, что это смертельно, песня специально написана, чтобы отговорить людей вставать и идти на работу. Это была убаюкивающая, протяжная песня. Но она не могла сопротивляться, и уткнулась лицом в подушку, закрыв глаза и почувствовав, что, как и зимородок, должна расправить свои крылышки и улететь.
Через секунду она услышала другой голос. Шотландский акцент Кена Брюса. Воган передавал эфир Кену Брюсу, а это значило, что ещё спустя секунду стукнет половина десятого.
Кейт села на кровати и посмотрела на часы.
– Что?
– воскликнула она.
– Как это возможно? Куда пропало целых полтора часа?
Она отбросила одеяло в сторону и побежала в ванную.
Потому что ей уже двадцать восемь и она вернулась. Вернулась в комнату, в которой выросла, просыпаясь каждое утро в той самой кровати, в которой подростком мечтала о том, как уедет. Пробираясь по деревне с опаской, что может столкнуться с кем-нибудь из школы и тогда придется объяснять, почему она здесь. Девушка с мечтами о большом городе вернулась из Лондона под грузом долгов и теперь вынуждена жить с родителями и налаживать свою жизнь, работая в телефонном центре природоохранной организации за угловым столом, из-за которого не видно кроншнепов и зимородков, а видны только мусорные баки и парковка.
Мысли о телефонном центре ускорили темп шагов Кейт, пока она шла по извилистой улице к центральной площади. Её начальница, Сирена, сейчас, наверное, смотрит на пустующий угловой стол, поправляет пиджак на своей незабываемо громадной груди и прицокивает языком. Сирена, которая не открывает шкафы с документами, боясь испортить маникюр. Сирена, которая не одобряет персональные звонки Кейт, хотя сама проводит полдня, вися на трубке с подругой Шейлой и монотонно обсуждая своего упрямого мужа: «Я говорю «Если она ушла из твоей постели и твоей жизни, откуда в твоём бельевом ящике два билета в Гамбию?»
Звонки поступали со всей страны от клиентов, разъярённых, что их кровати не доставили, как обещали, или что они оказались без изголовий или без колёсиков. Теперь эти звонки перенаправят на голосовую почту.
Кейт сама не верила, что добровольно бежит прямо к Сирене, прямо к этим злым голосам.
Она знала каждый закоулок этой деревни - каждый фонарь, каждую трещину в мощёном тротуаре, каждый мусорный бак, напоминавший о её испорченной жизни. Всё расплывалось в тумане, пока она бежала к площади и автобусу на 9:40. На часах было уже 9:39. Автобусы всегда опаздывали, но Кейт знала, что именно этот автобус как раз сейчас выворачивает из-за угла церкви. А значит, ей придётся шагать до работы пешком по пыльной и грязной дороге.
Она побежала ещё быстрее.
Роза выбралась из скафандра. Она слышала звуки шагов сверху. Меньше всего ей сейчас хотелось объясняться с владельцем помещения, поэтому она приоткрыла окно и протиснулась в проём на освещённую солнцем деревенскую улицу.
Она знала, что Доктор не бросил бы её добровольно. Он скоро вернётся с каким-нибудь мудрёным техническим объяснением. Но потом она вспомнила о Далеке на мозаике. Определённо, есть какая-то связь между ним и внезапным исчезновением Доктора…