Я? Дельта!
Шрифт:
Торн прищурился, глядя на расплывающиеся на тёмном фоне силуэты зданий. Где искривлённые, а где и частично разрушенные пространственными аномалиями, они чадили дымом и таяли в стелющемся над городом странном смоге, в котором нет-нет, да мелькали алые всполохи. В небе светопредставление шло особенно активно, отчего даже долго смотреть вверх было неприятно: явный признак
Как, впрочем, и растущее Сердце в эпицентре, грозящее скоро просто испарить часть города.
«Максимум сутки. Если не получать ран, не есть заражённые продукты и не пить „грязную“ воду. С последней будет особенно сложно…» — поморщился парень, едва удерживаясь от того, чтобы мысленно посетовать на вселенскую несправедливость.
С рождения Торн обладал нулевой сопротивляемостью ноктэону. Был «отбраковкой», ничем не отличаясь от миллиардов человек, почти поголовно погибших давным-давно, во времена старой цивилизации. И даже текущий его уровень оказался достижим исключительно потому, что с самого момента трудоустройства он не пропустил ни одного приёма «ингаляторов»… и даже тратил деньги, покупая «левак» в надежде однажды достичь желаемых ста процентов.
«Шестьдесят семь процентов от минимума сопротивляемости организма, мистер Торн. Нам жаль, но в этот раз вы не набрали необходимый балл» — сказали ему три недели назад, когда он заявился попытать счастья уже в шестнадцатый раз, лелея свою мечту о службе в элите среди тех, кому ноктюрны нипочём.
Снова провалился… но всё равно не сдался.
«Но я хотя бы многое знаю об аномальных зонах, и шансов у меня побольше, чем у типичного обывателя. Даже в эпицентре…».
— О чём задумался? — Высунулась справа тёмная головка девушки, посмотревшей на своего невольного спутника с заметным таким беспокойством во взгляде. — Тебя как зовут, к слову? Меня Алиса!
— Торн. — Парень перевёл на неё взгляд, отметив, что внешних изменений на девушке заметно пока не было. В теории это говорило о том, что у Алисы есть минимум часов десять, но на практике это был очень ненадёжный способ определения степени заражения человека.
Случалось и такое, что бодро вышагивающий смельчак в один миг начинал превращаться. Но верно было и обратное: совсем безнадёжных людей находили через многие дни после образования нокт-областей, тогда, когда даже самые стойкие бойцы ООБ в полном боевом отправлялись «чиститься». А эти лежали себе во вполне обратимом состоянии, простившись с жизнью ещё несколько дней назад… и продержавшись в итоге столько, сколько было надо.
Правда, случаев таких было — один на тысячу.
— Что-то не так? — Забавно наклонив голову, Алиса вынудила парня усмехнуться:
— Ну как тебе сказать?.. — Он развёл руки в стороны, как бы указывая на всё вокруг. Девушка подколку поняла и приняла, недовольно нахмурившись. Но промолчала, заметив, насколько вымученной казалась ухмылка парня. — Я просто обрисую то, что мы будем делать дальше. Смотри: вон в том направлении, это север, если не ошибаюсь, находится ближайший оперативный центр ООБ. Чисто теоретически там должны быть вооружённые бойцы и бронетехника. А ещё там должен храниться запас снаряжения, медикаментов и расходников на первые
— Всего два?.. — Алиса вскинула брови в искреннем изумлении.
— Мутациям в первые часы подвергается примерно восемьдесят процентов оказавшихся в нокт-области людей. Ещё девятнадцать с небольшим погибают, встречаясь с ноктюрнами. — Огласил парень печальную статистику, которой в открытых источниках и не сыщешь. Иначе от Особых Зон все повально шарахались бы, не соглашаясь работать в них ни за какие деньги. — Но я это к тому, что запасов на всех хватит. По крышам мы сможем дойти почти до самого здания, а там уже будет рукой подать до цели. Вокруг этого оплота безопасников залитый бетоном пустырь без застройки, так что ноктюрнам прятаться будет негде…
— А если там уже все мертвы?
Торн поджал губы. Как особо упорному кандидату на вступление в ООБ, ему хотелось верить в то, что уж полтора-два часа те в здании-крепости, при оружии, с автоматонами, дронами и бронемашинами продержаться точно способны.
Но реальность, как правило, вносит в происходящее свои коррективы, так что он не стал убежать свою вынужденную спутницу в безосновательности таких предположений.
— Будем действовать по ситуации. Нам всё равно нужно снаряжение и инъекторы, иначе мы просто не продержимся столько, сколько нужно, чтобы самостоятельно выбраться из нокт-области. Ты свой процент сопротивляемости ноктэону, случайно, не знаешь? — Девушка покачала головой. — «Ингаляторы» регулярно применяешь? Без пауз? С детства? Официальные?
— Да, да, да и да. — Ненадолго задумавшись ответила та.
А Торну стало малость завидно: он-то начал заниматься укреплением организма только в сознательном возрасте, как только сразу после школы провалился на отборе в ООБ и устроился на свою текущую работу, начав достаточно зарабатывать.
Потому что сиротам такой роскоши, как «ингаляторы», никто и не предлагал никогда.
— Это замечательно. По меньшей мере сутки у тебя в запасе есть, как, в общем-то, и у меня. Знаешь, что есть-пить тут нельзя? Что открытые раны ускоряют процесс заражения?
— Да, нам в школе рассказывали. — Кивнула эта как будто бы слишком наивная девица. — Но я не особо-то и слушала…
— Зря. Всего вот так не расскажешь… — Торн действительно задумался над тем, чтобы провести небольшую лекцию, но быстро отмахнулся от этой сомнительной идеи. Всё-таки пока что в нокт-области было безопаснее, чем, положим, через час-другой. И это время требовалось использовать по максимуму. — Просто двигайся за мной, влево-вправо не отворачивай. Кто знает, как тут перекрутило пространство и границы кругов?..
— А так бывает? Круги же… ну, круглые?..
Торн вздохнул, едва удержавшись от того, чтобы не вздеть очи к небу, дабы высказать тому всё, что он думает о великовозрастных детях в особых зонах.
— Круглыми они станут, когда тут всё успокоится. Пока же границы «кругов» могут сложиться гармошкой или лесенкой, пойти синусоидой — стабильным будет только замкнутость периметра и прочие эффекты, возникающие при пересечении «круга». В основном это перемещение к другой точке границы… но это сейчас не так важно. Пойдём, мы достаточно передохнули.