Я, депутат... Всенародный избранник

Корчак А.

– Мадемуазель, – резко поправила ее Эльвира.

– О, простите, – сделав вид, что смутилась, проговорила секретарша.

– Ничего. Вам, наверное, нужны очки. Я хотела бы поговорить с директором агентства.

– Наверное, с председателем.

– Очевидно.

Фифочка проглотила обиду быстро и даже, похоже, успела переварить ее.

– Цель визита, мадемуазель? – широко заулыбалась фифочка.

– Я по поручению депутата Государственной Думы господина Расшумелова Алексея Ивановича.

– Проходите, я сейчас, только узнаю, освободился

ли месье Мерфо. Присаживайтесь, пожалуйста. Сигареты, может быть, чай, кофе?

– Нет, благодарю.

Через секунду она вышла из кабинета.

– Месье Мерфо ждет вас, мадемуазель, – секретарша опять широко заулыбалась.

У двери Эльвиру встретил человек средних лет с приятной, располагающей улыбкой. Он чуть наклонил голову.

– Месье Мерфо к вашим услугам.

Она протянула руку:

– Эльвира.

– Очень приятно. Прошу сюда, – хозяин кабинета указал на два мягких кресла, стоящих в углу возле маленького столика. – Вам здесь будет удобнее. Позвольте вам предложить кофе.

– Да, пожалуйста.

Он сделал движение рукой в сторону секретарши, стоявшей у дверей, и та моментально исчезла.

– У вас в Москве сейчас дивная погода – уже не лето, но еще и не осень. Очень напоминает мне Париж.

– Да, это тоже моя любимая пора.

Секретарша внесла кофе.

– Какие предпочитаете сигареты?

– Свои, спасибо.

– Может быть, что-нибудь из напитков?

– Нет, благодарю, слишком много вопросов надо решить сегодня. Простите, могу я о деле?

– Да, я вас слушаю.

– Позвольте без обиняков сразу же перейти к сути моего визита.

Председатель ничего не сказал, улыбнулся и протянул руку, как бы показывая, чтобы она начала говорить о сути.

– Вы, наверное, в курсе, что скоро грядут в нашей стране выборы.

Он опять ничего не сказал, только кивнул и широко улыбнулся.

– Наша партия не занимается активным пиаром, но один из ее представителей, а именно депутат Расшумелов – кандидат от нашей партии.

– Я что-то не слышал, простите, о таком кандидате, – при этом виновато улыбнулся.

– Но вы еще услышите, я вам обещаю. Он, что называется, темная лошадка нашей партии, но среди прочих – наиболее перспективный. Вы сами понимаете, что сейчас и здесь его представлять широкой общественности, по крайней мере, было бы просто небезопасно.

– Но, может быть, тогда…

– Простите, что перебиваю, политисполком нашей партии решил, что будет правильно, если о нем узнают как бы исподволь, без назойливой рекламы и шумихи. А уже ближе к выборам наши имиджмейкеры начнут его раскручивать. Еще раз простите, теперь уже за несколько жаргонное употребление слов. Но что поделать… дань времени.

– Ну, что вы. Вы так убедительно говорите, что я действительно начинаю верить, что именно ваш депутат возьмет бразды правления такой великой страны в свои руки.

– Я рада, что вы так быстро разобрались в этой совсем не простой ситуации. Хочу верить, что вы это сказали без иронии.

Председатель

широко развел руками:

– Ну, что вы, конечно же, без иронии.

На сей раз он не улыбался, но в глазах его были видны смешливые искорки.

– В связи с этим у меня для вас есть деловое предложение… своего рода, если хотите, совместный проект. На завтра у нас запланирована встреча с избирателями, здесь недалеко, в Подмосковье. Там еще будут представители других партий и среди них, наверное, хорошо вам известный господин Худинский.

– О да, – оживился председатель, – мы хорошо, очень хорошо его знаем, – он опять улыбнулся, – в основном по его поступкам.

– Да, он в некотором роде феномен. И еще один, некто Шпеерович, депутат от партии бывшего гегемона. А ныне… Ну, а что ныне – вы, наверное, не хуже меня знаете.

– Да, конечно, сейчас они выглядят, я бы сказал, не очень презентабельно.

Он развел руками и сделал страдальческую физиономию, на сей раз не улыбнувшись.

– Вы знаете, ваша страна очень непредсказуема, и, кстати, этот Худинский тоже претендует быть первым человеком государства, не так ли?

– Ну, мало ли на что он претендует. У нас сейчас никому не запрещено претендовать, это неотъемлемое право каждого. Эх темпоро мутантур ис… ест. Как говорили древние, времена меняются, и с ними меняемся мы. За точность перевода не отвечаю, но смысл, я думаю, вам донесла. И чтобы не отнимать у вас время, да и мне сегодня крайне некогда, скажу, что ваше агентство могло бы быть первым агентством, которое предположило бы возможность избрания нашего кандидата президентом страны. Завтра вы смогли бы заснять будущего президента во время встречи его, как это называется, с народом, и если даже захотите, можете и пообщаться с ним. Он необычайно прост и контактен. Я со всей ответственностью могу сказать, что это поистине народный депутат.

Здесь Эльвира не солгала.

– Естественно, что там назначена спаррингвстреча с представителями других партий. По моему мнению, кстати, и по моему сценарию, все должно получиться довольно интересно.

Месье Мерфо задумался, выпуская кольца дыма.

– Простите, а почему вы остановились на нашем агентстве?

Эльвира улыбнулась.

– Ну, конечно же, не из-за большой любви к вам и вашему государству, хотя оно мне и очень нравится…

– А как же со мной? – На сей раз он не просто улыбнулся, а прямо расплылся в улыбке. Улыбнулась и Эльвира.

– Мне кажется, у нас все еще впереди. А если о нашем разговоре, то нами двигал только голый расчет, простите, конечно, за откровенность. С нашими агентствами, вы понимаете, сейчас нам дело иметь нельзя, когда до выборов остается еще столько времени. А с американскими, здесь много их агентств, нам бы не хотелось иметь дело. Эти ребята поднимут шум на весь земной шарик, и неизвестно, что будет с нашим кандидатом. Вы, надеюсь, меня понимаете.

Эльвира сделала серьезное выражение на лице.