Я, депутат... Всенародный избранник

Корчак А.

«Задымил, кажется», – не преминула отметить Эльвира.

Подойдя к стойке и перекинувшись несколькими фразами с барменом, она и в сопровождении его молодого симпатичного помощника, державшего в руках большой поднос, прикрытый сплошь салфеткой, направилась в сторону апартаментов Худинского. Для интересующихся, что было там, на подносе, по контуру обтекаемой салфетки можно было только вычислить присутствие трех больших бутылок вина или шампанского. Остальное для наблюдавших оставалось

тайной.

Подход к двери Худинского был прегражден дюжими молодцами его охраны.

– Прошу доложить – Эльвира Иванова, работник радио и телевидения, вот с ним, – указав на молодого человека в бабочке и с подносом.

Один из охранников тут же скрылся за дверью.

– Впустите, – был слышен крик Худинского за дверью. Дверь отворилась, они вошли.

– Добрый вечер.

– Добрый, – ответил хозяин, – прошу.

Он был в халате, точно в таком же, какой она видела на Алексее Ивановиче дома.

«Наверное, подарок турецкой делегации думцам», – подумала она.

Ранее на халате Алексея Ивановича она рассмотрела «Сделано в Турции». На голове хозяина апартаментов был красный тюрбан. Такой же она видела у Алексея Ивановича. В углу лежал громадный пушистый пес белого меха. Эльвира с любопытством посмотрела на хозяина и с опаской – на пса.

– Не бойтесь, он не кусается, – успокоил ее хозяин, – если вы, конечно, не от партии коммуняк или демократов. На них он натаскивался специально. – При этом он громко рассмеялся.

Эльвира улыбнулась:

– Нет, я представитель радио и телевидения, Эльвира Иванова, а для вас – просто Эльвира.

Она опять мило улыбнулась, показав молодому человеку в бабочке, чтоб он поставил поднос на стол.

– Надеюсь, не бомба? – с улыбкой поинтересовался хозяин.

– Ну, что вы, всего лишь шампанское. Я ваша искренняя поклонница и пришла выразить вам свою поддержку в связи с хулиганскими действиями депутата от демократической партии.

Тот необычайно оживился:

– Прошу вас, присаживайтесь сюда, не стесняйтесь, – он подбежал к ней, придвинул стул, – здесь вам будет уютно.

Затем мелкими шажками Худинский быстро переместился на другую сторону от стола и сел. Но тут же вскочил, очевидно, вспомнив недавнее, и заговорил очень быстро и нервно:

– Да я его засужу, он у меня будет пыль с ботинок сдувать и слезами их обмывать. В колонию… в колонию строгого режима, только там таким место. А он в интеллигентного человека яблоком…

– Апельсином, – поправила его Эльвира.

– Да, да, именно апельсином, – согласился Худинский. – У меня в роду второе поколение юристов, вы поймите. А знает ли он об этом?

При этом он так яростно размахивал руками, что Эльвира даже

подняла руки, боясь, как бы он не задел ее. Она сделала паузу, дала ему выговориться, а затем милым спокойным голосом прервала уже изрядно надоевшую ей речь:

– Я прошу вас, не волнуйтесь, а лучше совсем забудьте этот неприятный инцидент. Откройте лучше шампанское, я хочу выпить за успех вашей партии.

– Да, да, конечно, – он опять пришел в движение, засуетился. – За это я могу выпить хоть ванну шампанского.

Худинский говорил быстро, некоторые слова даже не успевали обрабатываться языком, и они выскакивали какими-то деформированными и незаконченными. От чрезмерной жестикуляции тюрбан сполз набок и непонятно почему еще не свалился на пол.

– Да, но у меня нет даже бокала, – пожаловалась Эльвира.

– Алексей, Андрей, – заорал Худинский совсем уж как-то дико, – быстро бокалы на стол!

Два молодых человека, неожиданно откуда-то появившиеся, споро сервировали стол.

– Черт его побери, – проворчала про себя Эльвира, – хотя бы предупреждал, когда собирается орать. – Она потрогала свои уши и подумала: «Еще один такой крик, и я лишусь перепонок».

Худинский между тем сел за стол и начал внимательно рассматривать Эльвиру. Взгляд его скользил сверху вниз, явно раздевая ее.

– Да, так, ничего, можно было… – что-то невразумительное прошамкал он, затем пристально посмотрел на нее, нехорошо улыбнулся и спросил:

– Вы работаете на телевидении? Странно, я что-то ни разу вас там не видел.

Не дожидаясь ответа, он опять вскочил, потрогал рукой лицо возле травмированного глаза и вновь разразился ругательствами:

– Да я ему по… чтоб у этого подлеца больше никогда не было детей, выродок, ублюдок, и т. д.

Между тем помощник уже разлил шампанское по бокалам.

Эльвире до чертиков надоели его публичные выступления, и чтобы как-то закончить это затянувшееся шоу, она неожиданно для себя и тем более для депутата, вдруг громко мяукнула. Старая, проверенная Эльвирина штучка. Мы уже сталкивались с этим.

Депутат отвалился к спинке стула, вытаращил глаза и с испугом забормотал:

– В чем дело? Позвольте…

Белый пес поднял уши, насторожился.

– Я пошутила, – засмеялась Эльвира. – Так мы сегодня и не выпьем за успех вашей партии? – огорченно произнесла она. – А жаль, я так искренне люблю вашу партию, и главное, ее бесценного председателя.

Она игриво посмотрела на него.

– Да, конечно же, – он уже, кажется, отошел от неожиданной шутки Эльвиры, – спасибо за внимание и за дружескую поддержку, просто этот подлец вывел меня из меня.