Я, депутат... Всенародный избранник
Шрифт:
– Ого, полный комплект.
И так же профессионально вложил его назад, протянув ей.
– Не балуйтесь этой игрушкой и уберите его. Попробуем что-нибудь сделать без ваших бандитских наездов.
Он нажал кнопку на столе. Эльвира быстро убрала пистолет в сумочку. Вошла секретарша.
– Я вас слушаю.
– Соедините меня с Парижем, Третий канал телевидения, и попросите мсье Турнеля.
Секретарша вышла.
– Попробуем, может быть, что-нибудь и получится, – опять повторил он, затем быстро сказал, – но не обещаю.
Он закурил, выпустив дым тонкой
– Знаете, Эльвира Николаевна, вы мне нравитесь. Я люблю рисковых людей. А у вас таких мыслей, – он сделал паузу, – по-моему, даже с избытком. Вот о таком помощнике я и мечтал, вы – верный человек, сейчас это редкое качество.
Эльвира продолжала находиться как в ступоре, абсолютно не реагируя на его слова.
– Эльвира Николаевна, я вам говорю, очнитесь, – уже более настойчиво сказал он. – Подождем немного, может, что-нибудь и получится. И вот что еще… – он сделал паузу, – я очень хотел бы, чтобы вы работали у меня на ТВ, в Париже. Скоро я должен получить канал, и мне крайне необходим такой сотрудник. Можете считать, что я уже сделал вам это предложение. Так что займитесь французским по усиленной программе. Да и здесь мне нужен свой человек. Так что можете сделать выбор.
Эльвира продолжала сидеть в напряжении.
– Эльвира! – неожиданно громко произнес он. – Очнитесь.
– Да, я… – она громко защелкнула замок сумочки. – Простите меня, пожалуйста, наверное, я себя вела дико.
– Нет, совсем наоборот, я же сказал, вы по-настоящему верный человек.
Вошла секретарша.
– Мсье Турнель на связи.
Он снял трубку, и далее она поняла из разговора только слова приветствия и прощания. Но тональность разговора она схватила четко. Вначале беседа проходила на дружеской ноте, затем прослушивались явно просительные фразы. В середине разговора мсье Мерфо как-то хитро улыбнулся и, посмотрев на Эльвиру, рукой показал пистолет, громко произнес:
– Пах, пах.
Затем последовали слова прощания и пожелания. Это, как было сказано, она поняла. Он положил трубку, тяжело вздохнул.
– Ну вот, кажется, все и получилось, и, слава Богу, без жертв.
Эльвира в первый раз за время встречи облегченно вздохнула. Она неожиданно громко рассмеялась.
– А я вас хотела… – Эльвира продолжала громко хохотать.
Присоединился к ней и мсье Мерфо. Он также заразительно смеялся.
– И куда же… Куда, – прорываясь сквозь обоюдный смех… – Куда вы мне хотели всадить пулю? Неужели в голову?
– Нет, нет… Я вас хотела просто попугать…
– И вы… добились… вы добились этого. Видите, как я испуган.
Секретарша, тихонько приоткрыв дверь, с удивлением наблюдала эту сцену, ничего не понимая. Она также тихо закрыла дверь.
Когда у них закончился приступ дикого хохота, Эльвира, чуть отдышавшись, спросила его.
– А что вы показывали и говорили: «Пах, пах».
– Я ему сказал, что если завтра не будет кассеты, меня могут и… – Он опять показал рукой пистолет и опять повторил: «Пах, пах», – заразительно засмеявшись. – Так что, будем надеяться, завтрашним утренним рейсом мы ее получим.
Эльвира, как вы, наверное, уже поняли, не была сентиментальным человеком, пожалуй, наоборот, но здесь у нее в уголках глаз сверкнули слезы.
– Я… Я вам очень благодарна, мсье Мерфо, вы не сделали того, что было вполне возможно – не отправили меня в далекое далеко. Но теперь-то, я надеюсь, у нас появился вполне обоснованный повод для того, чтобы выпить по бокалу шампанского.
– Выпьем за наше совместное сотрудничество, – он улыбнулся, – первый опыт которого закончился удачно. Да, теперь я это сделаю, как это делает самый счастливый человек. За вас, Эльвира Николаевна. Я, наверное, повторюсь, но от этого никуда не уйти, да и не хочется – вы мне очень симпатичны, хотя, – он слегка улыбнулся, – и не очень безопасны.
– Я больше никогда не повторю ничего подобного.
– Хм, спасибо и на этом, звучит весьма обнадеживающе. А скажите мне, зачем вам нужно было устраивать все это – встречу депутатов, мое интервью, да и зачем вам все это нужно было? Я сразу понял, что вы делаете это не только ради вашей партии, но и не забываете про себя. Помните, когда я брал интервью у вашего бурбона… – Он улыбнулся и сквозь очки внимательно посмотрел на Эльвиру. – Я тогда уже все понял. Может быть, поэтому и настоял, чтобы вы стали ведущей на встрече депутатов, так что, простите, это моя инициатива.
Эльвира была смущена столь откровенным признанием.
– А я и не думала, что вы меня разгадаете так просто.
– Это было не сложно сделать. И все-таки, для чего?
Эльвира тяжело вздохнула.
– Ну, что ж, придется раскалываться.
– Раскалывайтесь, раскалывайтесь, я весь внимание.
– Понимаете, мсье Мерфо…
– Простите, что перебиваю, не могли бы вы меня называть просто Жаном. Этим редким для француза именем.
– Конечно, а вы меня зовите просто Эльвирой, этим, действительно, редким именем для России.
– Ваши успехи, дорогая Эльвира.
– Ваши.
Они сдвинули бокалы.
– Так вот, дорогой Жан, действительно, все, что я делала, я делала только с одной целью, как у нас говорят, с целью засветиться, чтобы меня стали узнавать. Я ведь человек новый в политике, да и не очень, по правде говоря, сильна в ней. Действую больше по интуиции, нежели по разуму.
– Это не так мало для политического деятеля, тем более начинающего.
– Спасибо, Жан. А на твой вопрос, зачем мне это надо, отвечу, только не падай в обморок.
– Зачем же? Мы – люди крепкие, выдержим.
– Для того чтобы пролезть в высшие эшелоны власти страны.
Он удивленноно вздернул брови:
– Куда-а-а? Куда, нельзя ли уточнить? Если это не секрет, конечно. – Эльвира звонко рассмеялась:
– Туда, куда Макар телят не гонял.
– Это куда же, не понял?
– В президентскую команду, если хотите.
Жан чуть задумался, опять вскинул брови и очень спокойным голосом сказал:
– Вы там что-нибудь забыли, Эльвира?