Я для тебя сойду с ума

Горская Ева

– Смертью?
– удивился Антон и чуть приподнял руку, на которой лежала моя голова.
– Поясни.

– Позавчера он еле живой пришел домой. Я не знаю, кто его бил, ты или твои люди. Вряд ли, ты, конечно. Упал передо мной на колени и сказал, что, если я не уступлю, его не оставят в живых. А ведь он растил меня с детства. После смерти родителей, родственники, когда поняли, что им не достанутся ни деньги, ни квартира, отвернулись от нас.

Я не знаю почему, но в этот момент мне хотелось быть откровенной с ним. А Волжанов

слушал меня внимательно и не перебивал.

– Можешь мне не верить, но я не имею к этому никакого отношения.

И я почему-то поверила ему. После вчерашнего спектакля, устроенного братом, допускала, что кредиторов у него могло быть более двух.

– Бедная малышка, если бы я знал...

– Не воспользовался бы?
– перебила я, печально усмехаясь.

– Воспользовался, но действовал по-другому. Знаю, ты сейчас не понимаешь этого маниакального желания владеть тобой. Но, возможно, я когда-нибудь расскажу. Сейчас вот совсем не уверен, что смогу тебя спокойно отпустить.

А я сжалась. Значит, так? Он меня отпускать не планирует. Это что же, он меня запрет в своем особняке и будет трахать, когда заблагорассудится? А за меня ведь даже заступиться некому. Ни близких подруг, ни друзей. На брата больше рассчитывать не приходится.

Оценив мою реакцию на его слова, Волжанов лишь усмехнулся.

– Как ты умудрилась остаться нетронутой на такой работе?
– задал он следующий вопрос. Между прочим, не одна я. Была еще Ника Соколова. Правда, вот она ждала клиента, который бы выгодно купил ее невинность. А лучшей ценой видела для себя предложение руки и сердца.
– Молчишь?

– Эскорт-услуги - это не интим-услуги, - зачем-то я произнесла основной тезис, который нам цитировали при приеме на работу.

– Это не ответ. Но это многое говорит о тебе, как о личности. Прости меня за тот случай в машине и за сегодняшнюю попытку, - я удивленно посмотрела на него. Волжанов извиняется? Без оговорок и обвинений?
– За ночь извиняться не буду. Даже если бы я знал, что ты невинна, все равно взял. Просто был бы более осторожен.

Его рука скользнула мне под платье и погладила внутреннюю сторону бедра.

– Знала бы ты, чего мне сейчас стоит сдержаться и не насадить тебя, маленькая.

Прозвучало это весьма угрожающе и заставило снова сжаться от нехорошего предчувствия.

– Не бойся. Слышишь меня? Клянусь, что не возьму тебя больше, пока сама не захочешь. А ты захочешь. Вероятно, не так скоро, как бы мне хотелось. Но через пару-тройку дней ты сама придешь ко мне, - Волжанов облизал пальцы.

И что это значит? Звучит, словно, угроза. Движения мужчины становились все более настойчивыми. Его пальцы, не стесняясь, то перебирали нежные лепестки, то чуть задевали клитор. Я не сдержалась и застонала.

– Чувственная моя девочка! Такая нежная! Такая страстная! Ты станешь прекрасной любовницей!

Он чуть усилил нажим

пальцев, заставляя мое тело непроизвольно изогнуться. Я не понимала своих реакций. Мужчина, который только что пытался изнасиловать, теперь доставляет удовольствие. А я тут разлеглась и позволяю ему это.

– Антон, перестань, - нашла в себе силы произнести.

– Уверена?
– поинтересовался он. Я лишь кивнула головой, снова выгибаясь, когда его пальцы прошлись вдоль паховой области. Он послушно вытащил руку и одернул подол. А потом облизал пальцы.
– Ты еще и очень сладкая! Хочу тебя попробовать. Но ведь не дашь?

Я лишь покачала головой. А мне нежно улыбнулись. Волжанов подхватил меня под колени и поднялся.

– Мне нужно на работу, малышка. А еще переодеться, - да уж, белая рубашка в брызгах от кофе смотрелась не по-деловому.
– Еще очень рано. Посмотри пока, что тебе еще понадобится в поездке. А около десяти Алексей заедет и отвезет тебя по магазинам. В четыре ты должна быть в особняке. Поняла?

Понять-то я поняла. Вот только сказать, что я не собираюсь никуда ехать все не решалась. Это сейчас он такой мирный и покладистый. А кто знает, как поведет себя, когда что-то будет противоречить его планам? Я опять вспомнила холодильник.

Вместо отказала от поездки, озвучила другое:

– Я домой хочу.

А что? Если верить Волжанову, брат в больнице, значит, там безопасно. Неплохо вставить дверь, а то, наверняка, ушлые соседи уже вынесли все добро.

– Нет, - безапелляционно произнес он, поднимаясь по лестнице.
– Там ремонт, - у меня кажется округлилась глаза.
– Маленький, косметический. В коридоре и твоей комнате. Новые обои поклеят, и кое-что из мебели купят, ты даже не заметишь разницы, - успокоил меня, как маленького ребенка.

Я была в шоке! Зачем мне ремонт? Это что подарок за оказанные сексуальные услуги? Видимо, что-то такое отразилось на моем лице. Волжанов не дожидаясь вопросов, поспешил пояснить:

– Алексей действовал неаккуратно. Я не могу его винить.

– Что происходит?
– это единственно, что я смогла произнести. Мне опять нежно улыбнулись. Готова поспорить, если бы мужчина не держал меня на руках, то погладил по волосам.

– Уже все произошло. Вчера вечером.

– Ты не пояснишь?

– Милая, какая ты непонятливая. Ты была у любовника, - он хищно улыбнулся, - когда к вам в квартиру проник Павел Владимирович. Ну, как проник? Господин Соболев пришел за долгом. А Никита Викторович его отдавать не захотел. Завязалась драка. На данный момент оба господина юридических претензий друг к другу не имеют. О финансовых не знаю, меня это не интересовало.

Я подобралась. Это получается, что Антон уладил вопросы с полицией.

– Не смотри на меня так, говорю же, ты была с любовником. Со мной, милая, - он сгрузил меня на кровать в своей спальне.