Я досчитаю до пятидесяти
Шрифт:
На входе пара репортеров успели нас заснять, и мне даже думать не хотелось, какие комментарии будут под этими фотографиями.
В зале ненавязчиво играла музыка, официанты разносили напитки. Я заметил Макса и пошел поздороваться. В нескольких шагах он него стояли две дамы, блондинка в черном и брюнетка в красном. Взгляд зацепился за них, пара смотрелась эффектно. Брюнетка показалась знакомой, а блондинка стояла спиной, не разглядишь. Краем глаза заметил, что блондинка повернулась в мою сторону. Мозг отметил что-то очень знакомое в этом движении. Но я уже здоровался с Максом за руку. А спустя секунду Макс сделал шаг, взял за руку блондинку и произнес:
– Глеб, позволь представить тебе…
Это был совершенно не мой день.
Откуда-то сбоку раздалось:
– А мы знакомы.
Не зря брюнетка показалась мне знакомой. Зинка, сестра моего бывшего друга и по совместительству подруга моей бывшей жены. Я посмотрел в самые красивые глаза на свете. Что скажет?
– Да, – улыбнулась не мне, Максу, – некоторым образом.
Посмотрела на меня.
– Здравствуй, Глеб.
**********
Наверное, я мог бы стать героем женского романа. Природа и родители щедро наделили меня запоминающейся внешностью и мозгами. Я окончил престижный ВУЗ, стажировался заграницей, вернулся на родину и организовал свое дело. К тридцати трем годам был успешен, свободен и доволен собой. У меня была любимая работа, хороший доход, я пользовался успехом у женщин. Я познакомился с ней на дне рождения сестры моего друга. Заехал ненадолго, а потом увидел ее и остался.
Мы стояли с Зинаидой и Пашкой в саду у кустов малины.
– Я тебя сейчас с подругой познакомлю, – сказала Зинка. И заорала: – Стаська, где тебя черти носят? Иди сюда.
Сколько времени нужно мужчине, чтобы влюбиться? Мне хватило одного взгляда, одного вздоха и одной секунды.
– А это моя Стаська, – говорит Зина.
Я поворачиваю голову. Протягиваю руку, произношу какие-то фразы. Смотрю в зеленые, цвета болотной ряски, глаза. И меня утягивает в параллельную вселенную. Я вижу нас вместе в доме, мы валяемся на диване, идет по берегу моря, сидим на кухне. Картинки сменяют друг друга быстро, как в калейдоскопе, я не успеваю их рассмотреть. В какой-то момент я чувствую, что ее рука выскальзывает из моей, крепче сжимаю ладонь и возвращаюсь в действительность, встречаясь с внимательным взглядом зеленых глаз. Замечаю светлые волосы, чуть курносый нос, красивые пухлые губы.
С одной стороны, в ней нет ничего необыкновенного. Просто красивая, уверенная в себе женщина. С другой стороны, для меня в ней необыкновенно все. Потому что именно в эту минуту понимаю, что встретил женщину своей мечты. Мне тридцать три, я взрослый, состоявшийся мужчина. Я точно знаю, что не бывает такого, что нет любви с первого взгляда. Но я держу ее за руку, она смотрит мне в глаза, и я понимаю: это абсолютно точно моя женщина.
А еще по ее взгляду я понимаю, что она тоже выпала из реальности, она тоже видела наше совместное будущее. Может не такое, каким его видел я, но она тоже нашла своего мужчину. И мы стоим, вцепившись друг в друга, и не можем насмотреться друг на друга.
**********
Я смотрю на нее, пытаясь понять, насколько сильно она изменилась. Глаза цвета болотной ряски все те же. Брови вразлет. Чуть курносый нос. Полные губы с красной помадой, а раньше она такой не пользовалась. Шапка светлых волос, она поменяла прическу. Тогда, в нашей общей жизни у нее были длинные волосы, сейчас – короткое каре. Высокая полная грудь, талия, красивый изгиб бедер, длинные ноги, изящные лодыжки. Все такое знакомое, родное. Поворот головы, легкая полуулыбка на губах. Краем сознания я участвую в разговоре, что-то говорю ей, Максу, Зинаиде. Но смотрю только на нее, принюхиваюсь как маньяк. Духи у нее другие, а запах тот же. Я узнаю его из тысячи, сотни тысяч, миллиона других. Это запах моей женщины. Из состояния созерцания меня выбивает голос Макса:
– Спасибо тебе, Глеб.
– За что? – вклинивается Элен.
– За Васю, – хмыкает
И меня тут же пронзает мысль, за что именно благодарит меня Макс. Да, я тоже знаю почти наизусть этот фильм. Смотрю, как он обнимает Стаську, они явно вместе. Что ж, мы расстались семь лет назад, Стаська свободная красивая женщина. Имеет право на личную жизнь. Умом я это прекрасно понимаю, но черти все дери, почему мне так хочется дать Максу по морде?! Хочу что-то ответить, но в разговор вмешивается моя сегодняшняя спутница. Господи, она такая дурааа! Замечаю веселый и какой-то снисходительный взгляд Стаськи. Она что же решила, что эта малолетка и я – мы пара? Отсылаю девчонку и сам поспешно ухожу. Хватит с меня позора на сегодня.
Немного позже наблюдаю, как Стаська с Зинаидой выходят на террасу, дожидаюсь, когда бывшая останется одна, и зачем-то иду к ней. Мне нужно пробить ее на эмоции. Мне сейчас жизненно необходимо видеть, что я ей небезразличен. Пусть заорет, пусть ударит, все что угодно, только не это вежливое равнодушие. Но она смотрит спокойно, улыбается равнодушно. Уходит с террасы, роняя:
– Ты мне чужой человек.
Наверное, сейчас самое время покинуть это место, но я зачем-то остаюсь. И весь вечер смотрю на нее. Прямо глаз не отрываю. Я вижу, как она общается с Максом и понимаю, что их связывают близкие отношения. Не постель, а что-то гораздо более важное. И от осознания того, что есть в ее жизни мужчина, не любовник, нет, это я пережил бы более спокойно, а именно мужчина, близкий, возможно такой же близкий, каким был когда-то я, у меня начинает болеть что-то в груди. Боль рождается возле сердца и разрастается, заполняя все тело. Меня сейчас разорвет от этой боли. Последний раз мне было так больно семь лет назад, когда после разговора с Пашкой и трех дней запоя, протрезвев и приведя себя в относительный порядок, я поехал к ней. Я уже припарковался, а она вышла из подъезда, села в такси и уехала. Я помчался за ней. Доехал до Шереметьево, потом бегал по залу вылета, искал. Нашел. Стоял в нескольких метрах от нее, наблюдая, как она регистрируется на рейс до Нью-Йорка. Проводил на паспортный контроль. И когда ее фигура последний раз мелькнула перед глазами и исчезла в недрах аэропорта, внутри появилась эта боль. Женщина моя, любимая, единственная, родная. Она улетала от меня, от нашей жизни, от всего, что нас связывало. Мне казалось, что мое тело пульсирует от боли. Что еще немного, и оно разорвется на части, пачкая стены и проходящих мимо людей моей кровью и кишками. А в голове вертелась только одна мысль: я сам все разрушил. Сам. Своими руками.
Вздохнул рвано, возвращаясь в реальность. Семь лет прошло. Она стоит недалеко от меня, другой мужчина обнимает ее и что-то говорит, прижимаясь губами к ее волосам.
А я слышу только одно: «Ты мне чужой человек».
Глава 3. Стася
Ничего в моей жизни не изменилось. Просто появилось ощущение, что Самойлов где-то рядом. На этой планете, в этой стране, в этом городе. Что мы можем встретиться. Случайно. Опять. Я не хочу с ним встречаться. Семь лет назад наша совместная жизнь закончилась. Я не хочу вспоминать. Но что мне делать с теми пятью годами, которые мы прожили вместе?
Со дня рождения Зины мы уехали вместе. Глеб просто сказал громко: «Дорогие хозяева, мы вас покидаем», посадил меня в свою машину и увез. Весь день мы катались по городу и говорили, говорили, говорили. Мы так спешили рассказать друг другу о себе, о своей жизни, о том, что происходило с нами до нашей встречи. Я держала его за руку, впитывая его слова, делилась своими, чувствуя, что с каждой секундой мы становимся ближе, прорастаем друг в друга. Мы остановились где-то поужинать, сидели друг напротив друга, продолжая держаться за руки и говорить. Спеша поделиться мыслями, чувствами, планами. На улице уже стемнело, зажглись фонари. И вдруг Глеб замолчал, вздохнул глубоко и произнес: