Я – другой! - 4
Шрифт:
Спустившись на крышу лифта, проделав в ней дыру и выбравшись в коридор, Гвоздь обнаружил, что пока «пчелки» справляются с поставленной задачей. Прямо у дверей лифта они нашли оставленного подельниками харона. Схлестнулся убийца-психопат с выехавшей из пола башнеподобной турелью с четырьмя излучателями. Схлестнулся и победил, а чем красноречиво говорил почерневший и пробитый в нескольких местах остов турели. Но сам харон лишился левой ноги. Он был еще жив, но «пчелки» его нейтрализовали и теперь жуткий покалеченный убийца бесцельно выписывал стволом восьмерки в воздухе. Его-то Гвоздь упокоил ударом клинка в висок без всяких мук и терзаний. Оставлять
— Не люблю, когда за меня кто-то делает мою работу. Но признаю, что пока нам невероятно везет. Представляешь, выходим мы из лифта и тут блин эта дура выезжает, — Гвоздь похлопал турель по покрытому сажей корпусу.
— Нам еще больше повезло, что мы пришли после того, как прибыли хароны. Иначе они бы набросились на нас, — Шоджи подошел к убитому коллеге и перевернул его на спину.
— Эээ… ты чего собрался делать?
— Это не займет много времени, — из указательного пальца Шоджи выехала миниатюрная прямоугольная пластина. Он коснулся ею нескольких точек на плечах и груди харона. С тихим шелестом его относительно целая кираса распалась на передний и задний сегмент.
— Блин! Тебя не убить, ты прям как конструктор! — хохотнул Гвоздь, глядя на то, как Шоджи облачается в новый панцирь, — подрался, насобирал запчастей и снова как с завода.
— До тебя все равно далеко. Подрался, отожрался и вырастил обратно все, что тебе в бою отстрелили.
Гвоздь поперхнулся. Шоджи невозмутимо снял с пояса трупа пару магазинов к винтовке и прикрепил их к своей броне.
— Ну что ж, двинули дальше, — сказал Гвоздев, и они пошли по мрачному проходу, с обшитыми стальными листами стенами. Их поверхность была покрыта свежими выбоинами и подпалинами, но жертв этой адской перестрелки в коридоре не было. И это была не единственная загадка, которую им преподнесло логово Люминов. Коридор заканчивался ответвлениями направо и налево. Гвоздь прислушался — из обоих переходов не было слышно звуков стрельбы. Перешел на инфракрасный спектр и тоже не обнаружил ничего интересного. Весь проход был равномерно истоптан тысячами ботинок.
— Можешь запеленговать харонов?
Шоджи отрицательно мотнул головой.
— Они перестали вести радиопереговоры. Затихли и маскируются.
— Ой-ё! — Гвоздев поднял голову и инфрасвете увидел за стеной перед собой пылающий багрянцем энерговод, толщиной с бочку, — тут провод за стенкой толстенный, вот бы его рвануть! Однозначно всю эту берлогу обесточим!
— Долго провозимся, а нам сейчас лучше следовать прямо за убийцами.
— Ты прав. Они сейчас создают впереди нас панику и хаос. Да и вообще хотелось бы посмотреть кто кого, а потом добить победителя, — Гвоздев на секунду задумался, — значит так, наше дело правое, значит нам направо.
Прошагав шагов тридцать, Гвоздев увидел, что проход перекрывала бронированная дверь. Вернее должна была перекрывать — в одной из расходящихся по диагонали створок была проплавлена дыра, в которую смог бы пролезть человек.
— Кажется, мы идем в верном направлении, — отметил Шоджи и пролез в дыру.
Гвоздеву же пришлось немного расширить отверстие плазменными клинками. Когда он оказался по другую сторону двери, он удивленно присвистнул.
— Определенно идем куда надо… или не надо?!
Впереди простиралась натуральная кровавая баня. Помещение, в которое они попали, скорее всего, служило для получения и распределения грузов с поверхности. В него выходило сразу три
Глядя на группы тел за баррикадами было нетрудно догадаться, что Арбитрам не дали спокойно отстреливаться из-за укрытий. Хароны как-то смогли сблизиться и навязять ближний бой.
— Они что, друг друга цепными пилами потрошили?! — принимавшему участие не в одной сотне боев Гвоздеву стало не по себе от вида разбросанных конечностей, расчлененных торсов и луж еще дымящейся крови.
— Когда харон близок к провалу своей миссии, получил тяжелые ранения и не может отступить, он переходит в режим боевого безумия, — пояснил Шоджи, — раскидывая вокруг себя гранаты, стреляя во все стороны, опустошая магазины, топча врага ногами и даже грызя зубами. Цель одна — нанести противнику максимально возможный урон.
— У тебя эта директива действует? — раскидывая носком ботинка груду перемолотых тел, спросил Гвоздь.
— Скорее всего нет, но я не уверен, — честно ответил Шоджи.
— Твою мать, — не менее честно выразил свое отношение к этому Гвоздев, — гляди, тут куски одного харона. Вон правая рука и верхняя часть туловища. О! А вот и голова! Сколько всего их у Люминов оставалось?
— Без меня? Девять.
— Одуреть можно! Девять человек такую бойню устроили! Пчелки видать сюда уже после боя добрались. Понять в этом месиве, сколько убито Арбитров, мы не сможем, но давай поглядим, сколько тут убийц полегло. Считаем… эээ… по головам.
После не самой приятной в мире работы по растаскиваю фрагментов тел и опознанию их принадлежности, Гвоздев вздохнул с облегчением.
— Семь. Значит, только двое психов уцелели. Должны же мы вдвоем с ними справиться?
— Мы не знаем, сколько еще Арбитров в комплексе. Поэтому предлагаю перейти к первоначальному плану и скрытному продвижению.
— У нас тут четыреста «пчелок» трудятся и два берсерка бесчинствуют. Вперед, только вперед! — завелся Гвоздев.
Вот только куда «вперед» он понятия не имел.
— Туда, — вдруг махнул рукой Шоджи, обозначая направление, — один харон передает сигнал о помощи на всех частотах.
— Ну так мы с радостью поможем!
Выбрав примерно соответствующие направлению сигнала ворота, Гвоздев с Шожди, держа винтовки наизготовку, медленно пошли по коридору.
— Хех, не обманул наши надежды психопат, смотри, как обстановочка меняется, — подметил Гвоздь перемену в интерьере. Скучные серые стены сменились отполированными до зеркального блеска бронзовыми листами, белыми мраморными колоннами, поддерживающих свод тоннеля и набранными из разноцветных кристаллов фонарями, освещающих путь. Раньше дорогу в эту часть комплекса преграждала будка охраны и вращающийся турникет из стальных труб. Но его как будто вывернули из пола бульдозером. В будке сидели пятеро Арбитров. Над ними явно потрудились «пчелки», так как охранники никак не отреагировали на появление чужаков и лишь сидели и мерно раскачивались взад-вперед. Шоджи подошел к ним, намереваясь исполнить «удары милосердия», как вдруг по коридору разнеслась бойкая очередь и за ней послышались далекие крики ужаса и отчаяния. Напарники-диверсанты со всех ног помчались на звук то ли боя, то ли бойни.