Я думала, я счастливая...

Безрукова Марина

После тренинга была вечеринка. Но малопьющий Николай и тут оказался не у дел. Все сотрудники угощались коктейлями, бесшабашно отплясывая под модные мотивы, а он чувствовал себя пенсионером, которого невесть как занесло на молодежную дискотеку. Танцевать он никогда не любил, а точнее, не умел. Мог с Тамарой медленный танец изобразить, и всё на этом. В зале становилось душно, то и дело к нему подсаживались захмелевшие женщины и пытались завести светскую беседу. Они просили прикурить, приглашали потанцевать, но Николай лишь криво улыбался и смущенно отнекивался, продолжая мусолить единственный и уже теплый бокал пива. Разболелась голова, и он решил выйти на улицу, подышать воздухом, а если удастся,

то и вообще удрать по-тихому в арендованный домик.

Громкая музыка настигла его и на террасе, поэтому Николай легко сбежал по ступенькам и направился вглубь турбазы, туда, где плавно качали широкими лапами темные, сказочные ели. Опустился на скамейку под одной из них. Голодные, кровожадные комары накинулись со всех сторон, раздражая своим противным писком. Николай втянул голову в плечи, но с места не сдвинулся. Больно зачесалось за ухом, укусил-таки, зараза! Он звонко отвесил себе оплеуху, понимая, что это бессмысленно.

— У меня есть средство против комаров. Хотите? — раздался из темноты женский голос.

Николай завертел головой, попутно отмахиваясь веточкой от назойливых крылатых хищников. На соседней скамейке, скрытой за толстым стволом дерева, он увидел смутный силуэт в бесформенной одежде. Не дожидаясь ответа, фигура встала и, приблизившись, протянула ему небольшой металлический баллончик. В сумерках мелькнула узкая белая рука, и Николай успел отметить длинные тонкие пальцы.

— Благодарю, — глухо пробормотал он и неуклюже принял спасительное средство.

Он встряхнул баллончик и попробовал оросить себя сверху над головой, но выходило у него плохо. Рядом зазвенел слабый смех.

— Давайте, я вам помогу…

Раздалось тихое шипение, Николая окутало резкое пахучее облако. Настойчивый писк комаров сразу прекратился.

— Правда, это ненадолго. Здесь комары какие-то дикие. Сейчас опять накинутся, — раздалось в темноте.

— Спасибо, — снова выдавил из себя Николай и неподвижно застыл на месте. Девушка тоже молча продолжила стоять рядом.

— Присаживайтесь, — спохватился он через секунду.

Бесформенная фигура с тонкими, обтянутыми джинсами ногами, обошла его вокруг и пристроилась по левую руку. Николай понятия не имел, кто эта девушка, но она была явно чужая, не из его конторы. Может быть, живет здесь или работает на турбазе? Было досадно, что его уединение опять нарушили. Никуда не скрыться от людей. Он давно мечтал проснуться рано утром, купить первый попавшийся билет и уехать подальше от всех.

— Я здесь часто по вечерам сижу, — тихо прошелестело сбоку. — Скоро луна выйдет, огромная, блестящая, как арбуз.

Николай удивленно поднял брови. Луна, как арбуз? Странно… Как апельсин, как головка сыра — такое он еще слышал, но арбуз?

— Арбуз же зеленый… в полоску, — нерешительно заметил он.

— А внутри красный, — серьезно ответила ему девушка. — И Луна сейчас красная. Кровавая. Вы разве не видели?

Капюшон повернулся в его сторону. Николай успел заметить мерцающие глаза, но девушка опять отвернулась.

— Нет, я в городе не заметил, — решил оправдаться он. — Я вообще редко смотрю на небо.

— Такую луну все боятся, а мне она нравится. Хотя ее до сих пор считают недобрым знаком.

Николай не нашелся, что сказать. Странная какая-то соседка ему попалась. Надо вежливо слинять отсюда, тем более, комары опять подбираются со всех сторон.

— Это всё фантазии, — решился всё же ответить он. — Несерьезно. Ладно, — он неторопливо встал, — приятно было с вами поболтать. Спасибо за спасение от комаров… Спокойной ночи.

Наутро Николай проснулся от храпа соседей — двое его коллег разметались на своих кроватях и выводили сочные рулады. В комнате чувствовался запах алкоголя. «Тяжело им будет сегодня сплачиваться, —

усмехнулся Николай, — хотя… молодые, быстро в норму придут». Он быстро умылся и вышел прогуляться перед завтраком. Ноги сами понесли в ту сторону, где он вчера встретился с загадочной незнакомкой. Деревянная скамейка одиноко стояла на своем месте. Николай остановился. Вид отсюда потрясающий! С пригорка открывалось переливающееся серебристой чешуей озеро, а над ним, неохотно играя лучами, поднималось зеркальное солнце. Отражаясь в воде, оно слепило глаза. Николай прищурился и улыбнулся: какая красота! Он вдохнул глубже сладкий, наполненный ароматами влажной листвы и хвои, воздух. По телу побежали мурашки, а голова немного закружилась. «Эх, надо бы сюда приехать вместе с Томой, отдохнуть, погулять по окрестностям…» — подумал он, выискивая в кармане телефон, чтобы сделать несколько фото. Просмотрев их, скривился: «Бесполезно… никакая техника не может передать краски». Он даже не стал посылать снимки жене. Постоял еще немного, впитывая тишину и прислушиваясь к скрипу деревьев и веселой перекличке птиц.

После завтрака шеф объявил о прогулке на лодках по озеру. Не очень свежие сотрудники обреченно поплелись на берег разбирать весла и делиться на группы. Николай как раз сталкивал лодку в озеро, когда за спиной раздался смущенный голос:

— А можно я с вами?

Он оглянулся и увидел вчерашнюю свою ночную собеседницу. Узнал ее по голосу и по тонким рукам с длинными пальцами. Сегодня девушка была в майке и шортах, доходивших до колена. «Коленки красивые, — заметил Николай, — кто же она такая?» Разглядывать ее подробнее он не стал.

— Я София. Я работаю фотографом в компании, которая организовала ваш тренинг. Мне нужно сделать несколько снимков.

Николай пожал плечами и, дождавшись, когда еще трое коллег погрузятся в лодку, запрыгнул в нее сам. София устроилась рядом с ним, как и накануне вечером. Лодка покачнулась, отплывая от берега, и девушка негромко вскрикнула.

— Я плавать не умею, — извинительно сказала она, глядя куда-то в сторону.

Николай удивился еще больше и даже чуть улыбнулся: как это не умеет плавать? Кавалькада из пяти лодок неторопливо закружила по зеленоватой воде. Погода была чудесная. У берега лениво качались на волнах белоснежные кувшинки с резными алебастровыми лепестками, высокая трава, с вплетенными в ее зелень скромными цветами, заботливо нависала над ними. В прозрачном тихом воздухе проносились стрекозы, иногда осторожно присаживаясь на голую коленку Софии. Николай, скосив глаза, наблюдал, как она аккуратно подцепляла стрекозу тонкими пальцами с розовыми, коротко остриженными ногтями.

— Осторожнее! — резкий окрик нарушил сонное умиротворение.

Глубоко похмельный Влад сильно перегнулся за борт в надежде почерпнуть горсть воды, в которой он видел избавление от изнуряющей головной боли. Лодка резко накренилась. София испуганно вцепилась свободной рукой в плечо Николая. Видавшая виды пластиковая посудина на мгновение выровнялась, но потом быстро передумала и вмиг опрокинулась, накрыв собой всех, кто сидел внутри.

В мутно-зеленой толще замелькали человеческие ноги, руки и весла, медленно уходящие на глубину. «Я плавать не умею», — в голове Николая четко прозвучал женский голос. Он закрутил головой и увидел Софию, которая совершенно безропотно шла ко дну. Она не билась в воде, не выныривала, хватая глоток воздуха, не извивалась. Она просто сложила на груди тонкие руки-веточки и опускалась вниз, на мутный ил. Ее бледная кожа, как бы подсвечивалась изнутри, усиливая впечатление утопленницы, а огромные серые глаза были полны ужаса. Николай метнулся к ней и, подхватив подмышки, потащил наверх — к свету, к воздуху, к солнцу. А сам утонул. По-другому и не назовешь.