Я - Джеки Чан
Шрифт:
– Что всем нам делать?
– поправил он.
– Если дела и дальше так пойдут, все мы будем ночевать в сточной канаве. Черт возьми, здесь опять становится так людно, словно мы не прогнали добрую половину каскадеров, которые тут болтались. Послушай-ка, Младший Братец...
Он взглянул на меня, и его лицо стало очень серьезным. Это были уже не привычные отношения соперничества и потасовок между Само и Ло, а разговор между Старшим и Младшим Братом - это был хэн дай.
– Хочешь один совет? Я думаю, тебе стоит вернуться к родителям. У тебя есть чудесный австралийский паспорт, ты можешь уехать в любой
Я еще глубже вжался в кресло. Он поднялся, похлопал меня по плечу, и это было, пожалуй, самым бурным проявлением привязанности, какое он когда-либо позволял себе по отношению ко мне.
– Когда-нибудь все непременно опять наладится, - добавил он.
– И ты всегда сможешь вернуться, когда это случится. Если повезет, я все еще буду здесь. И я навсегда останусь твоим старшим братом.
Затем он развернулся и вышел из комнаты. Мне показалось, что вслед за ним двигалось мрачное облако. Само дал мне хороший совет, но с этим было слишком тяжело смириться. Я сказал отцу, что подписал контракт, но не пробыл в Гонконге еще и года, и потому не мог сообщить ему, что срок контракта уже истек. К тому же я просто не мог явиться к нему с признанием в полном провале. После всего того, через что мне довелось пройти, я скорее пойду убирать мусор, чем вернусь в Австралию с поникшей головой.
С другой стороны, делать мне было нечего, а на оставшиеся у меня деньги я мог продержаться всего неделю. Теперь я вообще жалел, что вернулся, оставшись в Австралии, я, быть может, умирал бы от скуки, но, по крайней мере, не от стыда. И не от голода.
Возвращение в свою квартиру превратилось для меня в настоящую пытку: казалось, весь город насмехается надо мной своей бурной жизнью и суетой, переходящими из рук в руки деньгами и деловыми заведениями, расцветающими прямо на глазах. В те дни Гонконг стремительно развивался и превращался в одну из финансовых столиц мира. Такая ирония судьбы вызывала у меня во рту горький привкус.
Вернувшись домой, я рухнул на матрац. Отчаяние лишило мой организм последних сил, и я даже не пошевелился, услыхав легкое постукивание.
Кто-то стучал в дверь...
139 "НОВОЕ НАЧАЛО (Часть 3)"
Я уже не мог припомнить, когда принимал гостей в последний раз. Домовладелец и его внучка стучали совсем иначе, и это не мог быть никто из моих приятелей-каскадеров. Я подумал, что это может быть кто-то из тех, кому я должен деньги, но потом решил открыть двери, невзирая ни на что.
Я никогда не догадался бы, что увижу. Вернее, кого.
– О Чан...
– приглушенно выдавил я.
Она стала старше, чуть выше и еще прекраснее, если только это было возможно. Модная одежда, прическа и косметика - она была уже не девочкой, а молодой женщиной.
– Юань Ло, - откликнулась она.
Мне хотелось сказать, что я скучал без нее и не надеялся, что мы когда-нибудь увидимся. Мне хотелось сказать, что я по-прежнему готов отдать все ради того, чтобы быть с ней.
Но я просто сделал шаг в сторону, пропуская ее в комнату.
– У тебя очень мило, - сказала она.
Я посмотрел на грубую самодельную мебель, на потрескавшуюся оконную раму
– Не очень-то, - возразил я.
– Но это твой дом. И здесь действительно мило, - сказала она.
Придвинув стул, я жестом предложил ей сесть. Все, что мне хотелось сказать, уже вылетело из головы. Мне удалось выдавить только одно слово:
– Как?..
Она поняла, что я имею в виду:
– Я... я искала тебя на студии, встретила там одного из твоих приятелей... Он сказал, что ты пошел домой.
Я опустился на постель со скрещенными ногами.
– Да, сегодня я ушел рано, - пробормотал я.
Она поднялась, медленно подошла ко мне и присела рядом. Так близко, что я почувствовал тепло ее тела.
– Юань Ло, он рассказал мне... о твоих проблемах, - нежно сказала она.
– Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. И я хочу, чтобы ты знал, что... что я верю в тебя.
– Она положила ладонь на мою руку.
Я ощутил в ее голосе сочувствие - нет, не жалость, а сопереживание, - и не мог этого выдержать. Я отнял свою руку.
– Веришь в меня?
– выкрикнул я.
– Веришь в ничтожество? Все, что сказал твой отец, - чистая правда! Я просто нищий каскадер, у которого нет ни будущего, ни работы, ни права быть рядом с такой, как ты.
Казалось, она была потрясена. Затем она погрустнела.
– Юань Ло, не говори так! Ты замечательный и талантливый, очень талантливый. Когда-нибудь ты добьешься успеха, просто... просто твое время еще не пришло...
– И когда же оно придет?
– спросил я.
– О Чан, что ты делаешь здесь? Твое место - на сцене, в свете огней, или на прогулке с кем-то красивым и богатым, или в твоем большом доме, рядом с родителями. Так или иначе, я все равно уезжаю с этого острова. И мне не нужна твоя жалость. Не нужна твоя доброта. Мне вообще ничего не нужно.
Она смотрела на меня своими восхитительными глазами, которые сейчас затуманились слезами:
– Ты уверен, что тебе вообще ничего не нужно?
Она вынула кошелек, достала из него что-то обернутое в тонкую бумагу и положила рядом со мной.
Некоторое время мы оба молча смотрели на сверток. Мелко дрожа, я протянул к нему руку и развернул пакет. Там была пачка новеньких, хрустящих бумажек - двадцать тысяч гонконгских долларов. Почти треть стоимости моей квартиры.
Я аккуратно свернул деньги и протянул ей.
– Я не могу это взять, - сказал я.
140 "НОВОЕ НАЧАЛО (Часть 4)"
В ее глазах внезапно вспыхнул огонь, и она заговорила с такой страстностью, какой я никогда прежде в ней не замечал.
– Юань Ло, я знаю, что у тебя нет денег. Если ты хочешь вернуться к родителям, тебе нужен билет! Неужели ты станешь просить их оплатить его? Ты этого хочешь? По моим щекам вдруг покатились слезы. Мои родители, которые всю свою жизнь тяжко трудились и по-прежнему работали, несмотря на преклонный возраст, - я не мог пойти на унижение и клянчить у них деньги, я вообще не мог вернуться к ним с печатью неудачника на лице! Я не вымолвил ни слова, но О Чан поняла, что происходит в моей душе. В тот миг я осознал, что нам никогда не быть вместе, и все же наши отношения всегда будут оставаться особыми. Я потянулся к ней, мы крепко обнялись и поцеловали друг друга - но этот поцелуй длился всего мгновение.