Я еду домой!

Круз Андрей

– А что за компания охраняет полигон? – заинтересовался я.

– Они напрямую охранников нанимают, подчинены полигонному начальству, – ответил Джефф. – А вот главным над ними мой приятель – раньше вместе работали инструкторами.

– Это у национальных гвардейцев? – уточнил я.

– Точно.

Шоссе тянулось меж двух гряд невысоких холмов, местами заросших желтым кустарником и травой. В свое время, когда в этих краях копали что каналы, что места под прокладку шоссе, никто вывозом грунта особо не заморачивался –

зачем его вообще вывозить в пустыне? Его вываливали рядом неряшливыми насыпями, которые постепенно зарастали скудной пустынной растительностью и прекрасно исполняли роль дополнительной защиты от наносов песка.

Но это в мирное время, а сейчас такая картина напрягала: видимость с дороги была ограничена буквально десятком мест в каждую сторону, а сама дорога была прямой, как натянутая веревка, и устроить на ней засаду так просто, что с такой задачей справился бы и младенец. Ни обнаружить заранее, не сманеврировать, ни укрыться. Беда, да и только.

Такие мысли не успокаивали, я даже скинул карабин с предохранителя и держал его в руках, готовясь открыть огонь во все подозрительное, что бы ни увидел. Мою нервозность заметил Джефф, который и сказал:

– Не думаю, что здесь что-то может случиться. Нормальные люди должны ехать вдоль реки, а здесь пусто. Какой смысл тогда тут засады устраивать? Только под солнцем жариться. Высматривай свежие следы колес от дороги за насыпь – тогда это будет подозрительно.

Тут он прав, конечно: дорога пуста, кто будет поджидать на ней случайных проезжих? Есть и получше охотничьи угодья в окрестностях. Однако я решил не расслабляться и всматривался в обочины и насыпи впереди до боли в глазах в поисках следов свернувших с дороги машин.

Километров через пять я заметил две огромные пушки, стоящие прямо в пустыне. Перекресток, знакомое место. А это два экспоната: могучая гаубица калибра М1 в двести сорок миллиметров и «атомная пушка» М65 – продукт «холодной войны»: перелицованная германская железнодорожная пушка высокой мощности К5 и переставленная на автомобильный трейлер. Вообще местный военный полигон был богат на подобного рода экспонаты, выставленные в самых неожиданных местах и являющиеся местами паломничества туристов и местных школьников.

Мы свернули прямо между образцами артиллерийской монструозности и вскоре увидели четыре стоящих кучкой старых танка, а дальше, справа от дороги, виднелось множество широко разбросанных по окрестностям строений – какие-то склады, контейнеры, сетчатые заборы, и все это словно нанизано на сеть отличных асфальтированных проездов, соединяющих эти разрозненные на первый взгляд участки территории в единую систему.

– А что это? – подала с заднего сиденья голос Дрика, до этого момента молчавшая.

– Нечто вроде промзоны при жилом городке, – ответил я. – Чуть дальше будет поселок, где живут

те, кто работает на полигоне. А здесь их склады, всякие офисы и прочее.

– А там дальше что? – спросила она, вглядываясь в горизонт. – Самолеты?

– Там небольшой военный аэродром, – ответил уже Джефф. – Одна полоса и пара рулежек. «Геркулесы» садятся обычно.

И впрямь далеко-далеко были видны силуэты двух военных самолетов, с такого расстояния казавшиеся не зелеными, какими они были на самом деле, а серыми, словно из бумаги вырезанными.

– Кто-то есть, кажется, – сказал Джефф, останавливая машину и протягивая мне бинокль. – Посмотри, кто там, на два часа.

Я взял обрезиненный увесистый бинокль, приложил к глазам, направив в указанном направлении. Так и есть, люди – два белых фордовских пикапа в простой рабочей комплектации, возле них несколько человек с карабинами. Все в зеленоватых бейсболках и рубашках, в черных разгрузках, в светлых брюках. Прайват секьюрити, без вопросов.

– Охрана вроде, – сказал я и передал бинокль обратно Джеффу.

Тот принял его, всмотрелся, затем кивнул:

– Они самые. Поехали пообщаемся.

– Ты только осторожней, – сказал я.

Народ нынче нервный, а если кто нервный, да еще и вооруженный, то это может быть опасно. Как-то не хочется на дурную пулю налететь.

– Я там с большей половиной лично знаком, – ответил Джефф. – Узнаем у них, что здесь и как.

Наш ярко-красный пикап тронулся с места и поехал в сторону промзоны, вызвав заметное внимание у охранников. Стоявшие доселе кучкой, они быстро рассредоточились в редкую цепь, агрессивности, однако, не проявляя. Когда мы подкатили ближе, Джефф с удовлетворением кивнул и сказал:

– Троих из них я знаю, все в порядке.

– Хорошо, если в порядке, – философски ответил я, после чего повернулся к Дрике: – Ты все же не расслабляйся. Вообще ни с кем, понятно? Времена теперь такие… странные.

– Да ладно, не пугай девочку, – усмехнулся Джефф. – Нормальные это ребята.

При этих словах мне вспомнились толстяки, папа с сыном, которые при иных обстоятельствах тоже были всем нормальными на загляденье, а вот в данном конкретном случае превратились в два мешка с дерьмом. Так что… всякое бывает, всякое.

Но в данном случае ничего страшного действительно не произошло. Мы еще подъезжали к стоящим охранникам, как Джефф высунулся из окна, крикнул что-то, что я не разобрал, и помахал рукой. Люди заулыбались, заметно расслабились. «Тойота» подрулила ближе, тормознула, Джефф заглушил двигатель.

– Привет всем, – сказал он, вылезая из машины и протягивая руку здоровяку с подковообразными усами и слишком маленькими для его большого красного лица черными очками.

Тот вполне сердечно ее пожал, затем Джефф представил нас: