Я еду домой!
Шрифт:
– Дрика, Андре, – мои друзья, вместе спасаемся.
– Дик, Пабло, Митч, Арни, Сэл, Хосе и Айзек, – быстро представил мужик с усами свою компанию, начав с самого себя.
Все по очереди кивнули и пожали мне руку. Заодно все косились на Дрику – местный фетиш, «бейб с пушкой». Она всем сдержанно улыбалась и, как я заметил, держалась все время чуть позади меня. Правильная реакция молодой женщины для трудных времен.
– Как вы тут устроились? – с ходу спросил Дика Джефф. – А то мы пока спрятались у черта в заднице, но теперь хотим немного разобраться, что творится вокруг города.
– Ну,
– Почему бы и нет? – пожал плечами Джефф. – А как устроились? Много вас.
– А что тут устраиваться? Персонал полигона в своем городке живет, с этим проблем нет. А остальные возле плотины, в пляжных домиках и в трейлерах.
– Верно, – кивнул Джефф. – Там можно весь город разместить. А в остальном как? Что дальше планируете?
– Там какие-то инженеры к плотине турбины пристраивают и провода тянут – вроде электростанцию запустить хотят, – ответил Дик. – Это все, что я знаю.
– Пока разговор о том, чтобы обеспечиться энергией, едой и топливом, – встрял Хосе – невысокий сухой парень с короткой бородкой. – А дальше видно будет. Пока никто ничего не планирует.
– Ну, вода-еда-бензин – неплохо, а с оружием как? – спросил Джефф.
– С этим порядок: вскрыли и арсеналы национальной гвардии, и армейский арсенал на полигоне был.
Я обратил внимание, что у всех шестерых карабины армейские, стандартные М-4 с режимом автоматического огня. У охраны здесь сплошь самозарядники. Точно разжились у вояк. У двоих, кстати, вообще с подствольниками, так что мог бы и сразу догадаться.
– Вас тут что, шестеро всего? – удивился Джефф.
– Нет, полтора десятка, – ответил Дик и махнул рукой куда-то за спину. – Там еще два пулемета. Мы здесь за охрану: много всего полезного в складах, и вывозить пока только собираются. Сегодня с утра два контейнера грузовики загрузили, и все.
Это чисто американская южная везуха, называется. Холодов нет, непогоды нет – вот поэтому склады очень часто устраивают в транспортных контейнерах, поставленных прямо на землю. Огородят территорию, заставят контейнерами – да и все. Надо что вывезти – закинули железный ящик на машину да и повезли себе помаленьку. У нас, в России, эдак не выйдет, если только что-то совсем незамерзающее хранить.
– Новых людей принимаете?
– Принимаем, – кивнул усач. – Но решаем не мы: езжай тогда в жилую часть полигона – там сидят те, кто решает.
– И где они там сидят? – уточнил Джефф.
– Сразу за танком слева здание. Там вроде комиссии, – ответил Дик.
– Что-то вы широко живете, – влез я в разговор, прикинув и вспомнив местный ландшафт. – Хватит пяти сотен бойцов на все объекты?
– Пока хватает, – пожал плечами Дик. – Обзор во все стороны хороший, да и не лезут сюда мертвецы особо, ближе к городу держатся. Да и люди прибывают понемногу.
– Кстати… –
– Они здесь, у нас на основном комплексе пристроились. Знаешь, где это? – махнул он рукой куда-то в сторону пустыни. – Под охрану взяли.
– Там же техники много было, – удивился Джефф. – Им все подарили?
– Почему? Всю забрали, когда проблемы начались. Там десятка два гаубиц оставалось, но их передислоцировали, в основном на охрану плотины. Плотина – это жизнь.
Тут мы с ним полностью согласны были. Что может в пустыне равняться по ценности с водой? Да ничего, пожалуй. Плотина оседлала реку, а река Колорадо – основа местной жизни, без нее никуда.
– Ладно, поехали дальше, – сказал Джефф.
Мы попрощались с Диком и его коллегами, загрузились в машину. Дорога опять втиснулась меж двух насыпей и повела нас на запад, в сторону реки. Ехать пришлось совсем недолго – километров пять или шесть, не больше. Насыпи вдруг исчезли, и мы почти уперлись в очередной канал, на этот раз широкий и глубокий – настоящую реку, – за которым тянулись заросшие кочковатые поля, ограниченные на самом горизонте рядом пологих холмов. Тут мы свернули направо и почти сразу увидели вытянувшийся вдоль дороги ряд высаженных акаций, а за ними – белые домики, добротные и симпатичные, в каких принято селиться так называемому «среднему классу» в этих краях. Идиллию нарушал лишь двойной ряд спиральной колючей проволоки, державшейся на кольях и рогатках, установленных явно совсем недавно.
Затем мы увидели на перекрестке старый средний танк М47 «паттон» оливкового цвета, с белой звездой на башне, перед ним дорога ответвлялась направо, упираясь в добротный опорный пункт из мешков с песком, скрывавший бронетранспортер М113 и пару крупнокалиберных пулеметов. Службу здесь несли военные, причем не маринз с авиабазы, а армейцы, сухопутчики, то есть местные, которые на полигоне и служили.
Поселок, который они прикрывали, был их местом жительства, равно как и всего гражданского персонала этого самого большого в Америке учебного и испытательного центра. И сейчас они, судя по всему, решили его не покидать. Не знаю, разумно это или нет, но пара десятков километров знойной пустыни, отделявшей поселок от Юмы, от мертвяков была защитой достаточной, а реальных конкурентов военным из числа живых в окрестностях пока не наблюдалось.
Поселок был хорош. Даже отсюда был виден огромный голубой бассейн, бейсбольное поле, пара закусочных, гладкие асфальтированные дороги: военное ведомство не скупилось на обустройство жизни своих людей – особенно тех, кто служит подолгу. Я сравнил этот поселок с тем военным городком возле аэродрома вертолетного полка, в котором мне довелось пожить в свое время во время службы, и искренне позавидовал американцам.
Ко всем прочим достоинствам этого места мне вспомнилось целое поле солнечных панелей, расположенное с обратной стороны городка. Если ехать от плотины, то его видно. Вообще в этих краях солнечные панели – настоящее богатство: места много, солнце круглый год, да еще такое яркое, что я до сих пор без солнцезащитных очков из дома выйти не могу. Вечный запас электричества – куда там генераторам.