Я его игрушка
Шрифт:
Одновременно с ненавистью к Гридасову и его сыну она ощутила что-то вроде облегчения. «Не сама. Я сделала это не сама. Значит, не имею права себя корить. Все, в чем я виновата, это согласие выпить тот чертов шейк. Больше я не сделала ничего плохого».
Быстро проверив такси, Кира рванула в туалет. Ей хотелось туда с самого пробуждения, однако она осознала это только сейчас. Через пару минут девушка нажала на слив и увидела, что в унитазе плавает маленький прозрачный пакетик. На мгновение струя воды погрузила его на глубину, но когда слив остановился, он вновь всплыл на поверхность.
— Может, Олег что-то подмешал Леше? — промелькнуло в голове.
Но Кира
Девушка вылетела из санузла и помчалась к лестнице, больше не желая находиться здесь ни секунды.
Глава 56
Внизу, в гостиной, на диване лежали часы Олега. Кира заметила их, когда бежала вниз по лестнице. Часы были известного швейцарского бренда, изготовленные персонально для будущего владельца, и стоимостью в целое состояние. Девушке ничего не стоило прихватить их с собой и потом благополучно продать на даркнете. Никто и никогда не найдет концов, а выручить за продажу можно столько, что хватит на безбедную жизнь в течение нескольких лет. Эта мысль стрелой пронеслась в голове, так и не найдя отклика в душе. Да, Гридасов теперь был настолько ей отвратителен, что хотелось ему как-то отплатить. Хотя бы взять его любимые часы, чтобы немного подпортить ему погожий денек. Дело было даже не в деньгах, а именно в том, чтобы сделать хоть что-то ему в отместку. Он очень любил эти часы, ведь они как ничто другое подтверждали его статус. Дом, машины и даже украшения можно взять в аренду, а именные часы изготовителя с мировым именем доступны только по-настоящему состоятельным людям. Поэтому, украв их, Кире бы точно удалось сильно огорчить мерзавца.
С другой стороны, взять чужое — означало предать саму себя, все свои принципы и понятия о нравственности. И пускай она уже и так опустилась ниже некуда, переспав с двумя мужчинами, но тому причиной было не ее собственное желание, а неосмотрительность и наркотики. Здесь она не предавала свои убеждения, а лишь стала жертвой чужой подлости. Это она уж как-нибудь переживет.
Пробежав мимо часов, Кира открыла стеклянные двери, вышла во двор и вскоре уже брела в сторону выезда из поселка. Это было куда безопаснее, чем ждать машину прямо возле этого проклятого дома. Кроме того, девушка совершенно забыла, что сначала нужно обязательно позвонить на пост охраны и назвать номер машины, чтобы ей позволили въехать. Такой звонок мог принести массу проблем, поэтому безопаснее пройтись пешком, волоча чемодан по заснеженной дороге. В этот момент ей пришло сообщение от Олега: «Смотри, что у меня есть». Далее следовали изображения с минувшей ночи, где он и его сын имели Киру в разных позах. Съемка велась сверху — значит, на стену кто-то предварительно прикрепил камеру. «Мне уже похуй» — ответила Кира и поставила телефон в авиарежим.
Сев в такси, она заставила себя не думать о произошедшем. Главное — доехать до мамы и уговорить ее бросить все и уехать далеко-далеко, где их никто не найдет. По дороге девушка мысленно подбирала подходящие слова и готовилась к любым неожиданным виткам в этом непростом диалоге, но даже представить не могла, насколько сильно все пойдет не по плану.
Тихонько открыв дверь ключом, Кира вошла в квартиру и прислушалась. Все было тихо, однако внутренний
И тут в дверном проеме кухни показался мощный силуэт отца. Высокий, плечистый, — он заслонил собой весь свет, который шел из окон в прихожую.
— Ты же должен быть на работе… — растерянно пробормотала Кира.
— А ты должна быть приличной дочерью, такой, какой я тебя воспитывал, а не дешевой потаскухой, которую может поиметь любой старик, если у него есть деньги.
Это была гнусная ложь. Девушка мгновенно вспыхнула. Она ни с кем и никогда не спала за деньги. Но, видимо, отец что-то выведывал и в итоге узнал, где и с кем на самом деле она живет. А дальше уже сделал свои выводы и плевать ему на здравый смысл. Если бы он хоть немного интересовался жизнью дочери, то знал бы, что она не станет спать за деньги даже под дулом пистолета. Именно поэтому она всю свою сознательную жизнь старательно училась. Дабы всегда, при любых обстоятельствах, суметь заработать себе на жизнь без чьей-либо помощи.
Тем временем отец продолжал:
— Ну раз уж моей дочери неведомо такое понятие, как честь, а ее мать не видит дальше своего носа, то пришлось самому вмешаться в ситуацию. Если я не научу тебя уму-разуму, то рано или поздно ты закончишь свою жалкую жизнь на какой-нибудь захудалой трассе.
Он начал медленно приближаться, в руке у него был офицерский ремень, на ходу поблескивающий металлической пряжкой.
— Где мама?? — Кира вжалась в дверь, но не решилась выбежать на лестницу. Кто знает, что отец мог сделать с мамой? Вдруг она в опасности? — Где она?!
— Отправил ее по делам. Нужно оформить кое-какие документы. Вчера ей нездоровилось, она рано легла и, к счастью, я увидел твое сообщение первым. А после прочтения удалил. «Мамочка, завтра возвращаюсь домой. Все расскажу, как приеду», — точь-в-точь воспроизвел он текст смс. — Она не знает, что я не поехал на работу и сама вернется не раньше полудня. Так что у нас полно времени на перевоспитание.
Поняв, что маме ничего не угрожает, Кира сразу успокоилась. За себя она не боялась — что-нибудь да придумает, не впервой. Если даже отец е изобьет, плевать. Так даже лучше. Возможно, это станет для мамы убедительным аргументом согласиться сбежать отсюда.
Ремень хлестко рассек воздух. Первый удар пришелся по руке. Он был такой силы, что нежная девичья кожа мгновенно разошлась и из рассечения хлынула кровь. Кира осела на пол и сильнее вжалась в дверь, закрывая руками лицо. Второй удар снова попал по ним. Открытая рана взорвалась болью.
Поравнявшись с дочерью, отец взял ее за волосы и поволок за собой, подальше от соседских ушей. Это было крайне тревожным знаком. Кира и без того даже не пикнула. Если он решил оттащить ее в комнату, значит, планирует бить смертным боем, а не как обычно. В то мгновение девушке стало откровенно страшно за свою жизнь. Такой человек, как отец, в состоянии аффекта вполне мог перейти черту.
— Я не спала с ним за деньги! — попыталась объяснить Кира, когда отец отшвырнул ее к стене в гостиной. — Я любила его!
Казалось, мужчина ее не слушал. Он открыл мини-бар, вытащил оттуда графин с водкой, налил себе в стакан и залпом осушил. Алкоголь превращал его в зверя, лишал всего человеческого, поэтому он много лет вообще не пил — однажды его едва не лишили звания. Что именно он сделал, ни Кира, ни мама не знали, однако после того инцидента отец к алкоголю даже не приближался. Военная карьера была для него главной ценностью в жизни и он свято ее берег.