Я есть игра! #1часть 2: меня звали Генри
Шрифт:
– Привет, -наконец парень собрался с мыслями.
– Я хотел спросить. Может сходим...куда-нибудь. Все-таки завтра в столицу. Мало ли что...
– Что?
– девушка не понимающе взглянула на него.
– Игра же. Чего ты?
– Тут такое дело-почесал затылок Эрик.
“ А как ей все объяснить, ничего при этом, не объясняя?”
-Я знаешь могу больше и....не зайти.
– Почему?
– Да...есть обстоятельство одно-выдохнул он, медленно и неумело подбирая слова.
– Вот оно как. Тогда, конечно, давай-улыбнулась Вероника.
– Правда?
– Да, -кивнула девушка.
– Я с радостью!
–
– Эрик облегченно вздохнул.
– У меня есть чем тебя удивить!
Спасибо Лацифу, тот накидал ему координат самых интересных мест в Баклее. Здесь были и небесные корабли, что медленно плыли по небу, ведомые порывами семи ветров, летучие рыбы, которые пронзительно кричали, и расправив свои огромные плавники, подобно крыльям, неслись по нескончаемым синим просторам и даже комната для влюбленных, где Эрик наконец- то решился взять Веронику за руку. А в конце их прогулки невероятный ресторан под открытым небом, освещенный лучами богини луны.
– Красотааа-прошептала девушка, глядя на серебряное сияние.
– Так вот играешь и даже не замечаешь, что над головой еще один мир.
Эрик нервно стучал пальцами по столу и наконец неуверенно спросил:
– А сколько тебе лет в реале?
Девушка нахмурилась и прикусила нижнюю губу.
– Ты, -напрягся эльф, - только не ври. Даже если тебе 10, не страшно. Мы все равно будем друзьями.
Говорил то он это, а мысленно умолял небеса, чтобы ей было хотя бы лет...
– Мне 19.
“Слава Богу!”
– А тебе?
– Мм?
– Сколько тебе лет?
– Можно сказать и мне уже девятнадцать-улыбнулся Эрик.
Они смотрели, друг на друга не отрывая глаз, но он так и не рискнул ее поцеловать. Потом не торопясь, пошли до атласа Сайтро, держась за руки, он обнял ее на прощание, и сумев сказать лишь: «Ну пока» умчался восвояси.
Эрик был зол сам на себя и шагал прочь, ругая собственную трусость, сложным трехэтажным матом, наконец остановился и выдохнул. Обернулся и помчался назад. Он оказался прямо за ее спиной, настроился и осторожно тронул за плечо:
– Вероника, прости я...
Девушка повернулась к нему, счастливо улыбнулась и прижалась к его губам. Парень замер на секунду от неожиданности, но тут же, придя в себя, расплылся в радостной улыбке, обнял Веронику и поцеловал в ответ.
Но бодрствовал не только Верммут. Томас сидел в кровати до самого рассвета, тоскливо глядя на светлеющее небо. Мирайя смотрела на луну, уговаривая богиню матерь, присмотреть за папочкой. Хоске и Лора тоже не спали. Отцовское сердце кровью обливалось при мысли, что он может вновь потерять сына. А маленькая женщина нервно теребила шитье, ведь руки дрожали от страха. Элизабет стояла у статуи Илои. Великолепное творение лучшего скульптора в этом мире. Словно из огромного брильянта была соткана нежная дева с алыми волосами. Она смотрела в небеса и к ним тянула свои руки, в которых горел нескончаемый огонь. В его всполохах и мерцании, что отражались от ее блистающих граней, дева освещала замковую площадь подобно огромному факелу. Лациф часто приходил сюда. Вокруг Илои медленно расползался прекрасный сад. Все больше народа то и дело останавливались здесь, чтобы полюбоваться и просто отдохнуть душой в тишине. Вот и Элизабет наконец-то добралась, она присела на скамью и покачав головой, спрятала заплаканное
Досс сидел за столом, глядя на полный бутыль настойки. Он так и не решился его открыть. Старик глядел на свою семью и каждыйраз вспоминал того гомокула, что вернул их ему. Никто, никогда из героев не возвращался обратно. А этот пришел, да ещё испас всех. “Ничего, когда король вернётся с победой, они опустошат этот бутыль до дна!”
Натиэлль все крепче жалась к Лацифу, боясь, что это в последний раз. А он мирно дышал рядом, хотя и не спал. Он до сих пор не нашел способ обезопасить своих согильдийцев от Сияющего. Ему нужно, что -то, что прицепит весь его народ к нему раз и навсегда. Чтобы, эта тварь не мог с ними ничего сделать. Ведь если он наложит тот свой дебаф на целый город Лациф не успеет спасти всех.
И все чаще он вспоминал о благословении богини матери. Что если он принесет ей в дар что-то настолько стоящее, что она поможет с решением его проблем? Или ему нужно просто на просто поглотить эту программу, и он сможет сделать все сам? Эти мысли уже довольно давно крутились в его голове.
Эти три богини, какие-то особенные программы, обладающими правами доступа к самым неожиданным и полезным бафам и умениям. Лациф много думал и над тем какой дар принести лунной матери, чтобы она спустилась к нему. И на ум приходило только одно. Король лукасов. Прекрасный дар, за который можно попросить соответствующую награду.
– Любимый- прошептала Натиэлль.
Лациф улыбнулся и повернулся к ней, отбросив пока все другие мысли.
– Что такое?
– Знаешь, а ведь мы даже не отпраздновали рождество.
– Рождество?
– Да. Все-таки теперь у подножия целый город, да и детей не мало. Нам нужен праздник. Как ты думаешь?
Он знал, что ей страшно. Знал, что руки ее холодные не от того, что она замёрзла, знал, что губы дрожат не от обиды. Поэтому он положил свою горячую ладонь на ее нежную щеку и поцеловал:
– Тогда предлагаю Сашка устроить праздник, когда мы вернёмся. Это и будет наше рождество!
Она грустно улыбнулась и заплакала, спрятавшись в его крепких объятиях.
Джонни сидел перед выключенным телевизором. Телефон разрывался уже несколько дней, но он не хотел поднимать трубку. Это явно Николас хочет пригласить его поиграть. Но он и так прожил дольше, чем обещал доктор Тольски и если и хотел сесть за игру, войти в Цивитас и крепко обнять всех своих, то боялся этого делать. День ото дня он чувствовал себя все хуже и хуже. Все ломило, и голова была в постоянном тумане. Его уже несколько недель рвало кровью. Вся еда мгновенно выходила обратно, живот тянуло и жгло, он то и дело терял сознание. Постоянная слабость и апатия преследовали Джонни. И он ждал смерти как спасения.
Он действительно хотел умереть и пусть его пепел хоть на помойку выбросят, лишь бы с концами. К тому же он знал, что зайди он в игру, и Лациф уговорит его остаться. Под напором этого гомокула кто угодно сдастся хоть в плен.Оттого сейчас он сидел дома на протертом до дыр кресле с нетронутым пивом в руке. Джонни плохо улавливал общий смысл происходящего, но осознал момент, когда звонки прекратились. Он облегченно вздохнул. Ему уже давно хочется тишины и спокойствия. Внизу живота невыносимо больно дернуло, Джонни вскрикнул и уронил пиво на пол.