Я это все почти забыл... Опыт психологических очерков событий в Чехословакии в 1968 году

Шинкарев Леонид Иосифович

Примерно такая картина рисовалась и Камбулову, который в этой системе

работал всю жизнь.

Камбулов шагал по коридору рядом с капитаном третьего ранга. Тут

никто не знал, чем занимаются в соседнем кабинете. Загадочным оставался и

начальник ГРУ генерал-полковник Петр Иванович Ивашутин, патриарх со-

ветской контрразведки, «дядя Петя», как его называли разведчики в своем

кругу 29. С Камбуловым они были полными тезками, Петрами Ивановичами,

да еще одного

года рождения и почти в одно время попали в разведку. Но те-

перь Ивашутин – одна из самых влиятельных фигур в высшем руководстве

СССР, у него круглосуточная связь с Брежневым.

Разница в положении не задевала Камбулова, ему грех было жаловаться

на судьбу. Женился по любви на Елизавете Стефановне, она ему одна-

единственная, вырастили троих детей, начальство обещает переселить из

коммунальной квартиры с кухней на четыре семьи в отдельную квартиру. А

что еще нужно ветерану?

Но пока Камбулов не вошел к генералу Ивашутину, следует кое о чем

рассказать, чтобы понятнее был смысл их неожиданной встречи. В августе

1964 года Ивашутин подготовил записку «О развитии военного искусства в

условиях ведения ракетно-ядерной войны по современным представлени-

ям». Это была оценка высшим военным командованием перспектив возмож-

ной ядерной войны. Она отличалась от концепции американцев, главного

потенциального противника СССР. По сценарию американцев будущая ядер-

ная война может носить локальный характер. Но по расчетам Ивашутина,

атомный удар, даже самый малый, вовлечет в противостояние все ядерные

державы и, если его тотчас не потушить, перерастет в мировую термоядер-

ную войну. Любая вооруженная провокация в Восточной Европе могла вы-

звать использование ядерного ракетного оружия и привести к третьей ми-

ровой войне. События в Чехословакии становились спичкой, способной под-

жечь планету.

Ивашутин это понимал больше других.

Потом станет известно, что утром 12 апреля 1968 года во Львове гене-

рал-полковник М.И.Повалий, начальник главного оперативного управления

Генерального штаба в штабе командующего войсками Прикарпатского во-

енного округа показал генералу А.М.Майорову составленную им самим «Кар-

ту-приказ…» в одном экземпляре. Майоров запомнит выведенные тушью

слова: «…на вторжение 38-й армии… (был указан ее состав) в ЧССР с целью

подавления, а при необходимости и уничтожения контрреволюции на ее

территории». Под картой были подписи министра обороны А.А.Гречко и

начальника Генштаба М.В.Захарова 30.

Накануне оба маршала докладывали карту Брежневу.

«Андрей, – сказал тогда Брежнев маршалу

Гречко, – готовься к больше-

му… Но, Бог даст, обойдется без этого» 31. Что он имел в виду под «большим»,

оба военачальника понимали. Брожение умов в чехословацком обществе уже

привело к власти реформаторов; у них появились сомнения, надо ли их ма-

ленькой стране слишком долго задерживаться в организации Варшавского

договора, не лежало к ней национальное чувство. С отменой цензуры люди

писали в газеты и об этом. А в Кремле такая политическая щекотка вызыва-

ла ярость. Тут еще натовское руководство назначило на сентябрь военные

учения с участием 18–20 дивизий. Впечатлительный Брежнев прислушивал-

ся к своему другу Гречко. Логика событий казалась очевидной: чехословаки

идут на чехословаков; вмешиваются западные армии, в Европе начинается

Третья мировая война.

В просмотровом зале ГРУ на экране показывали секретные военные

разработки НАТО. Кошмары становились навязчивыми. «На июньском засе-

дании Политбюро в Москве Брежнев с горечью мне сказал: «Если потеряем

Чехословакию, я уйду с поста Генерального секретаря ЦК КПСС», – будет

вспоминать посол Червоненко 32.

Брежнев и Гречко с полуслова понимали фронтовиков, чужие военные

воспоминания могли обоих доводить до слез. Но когда страну несло к пропа-

сти или так им казалось, чувствительность оставляла их. Они с трудом сдер-

живались, когда на заседании Политбюро кто-то предлагал ввести в Чехо-

словакию пару дивизий, вторгнуться символически, в уверенности, что мяг-

кие, податливые чехи тут же «подогнут хвост». Осторожный Гречко умоля-

ющими глазами смотрел на Брежнева: «Товарищи дорогие, вы решите прин-

ципиально, вводить или не вводить, и доверьте нам с Генеральным штабом

сделать это с полной ответственностью перед вами, перед историей». Бреж-

нев на заседаниях отмалчивался, а наедине говорил другу Гречко: «Пару ди-

визий – это мы решим на Политбюро, а ты готовь сколько надо». В первый

стратегический эшелон на Чехословакию Гречко определил двадцать диви-

зий, потом еще десять…

Летом во время учений «Шумава» на территории Чехословакии маршал

Якубовский, генералы Майоров и Дзур с командного пункта наблюдали, как

танковые части противостоят условному противнику. Подразумевались вой-

ска НАТО. Опустив бинокль, Дзур спросил Якубовского и Майорова, возмож-

но ли в случае войны применение атомного оружия. Оба ответили: «Да».

«Но там люди!» – воскликнул Дзур. «Удары мы будем наносить по ко-