Я, физрук: экзаменатор

Шторм Максим

И все шло неплохо у Жаболапа, пока в одни из чёрных дней на их лавку ночью не совершили вооруженный налёт, а в завязавшейся патасовке убили хозяина. Гоблин уцелел. И его же потом обвинили в том, что он навел на лавку преступников, которых так и не поймали. По-моему, чушь собачья. На лицо работа конкурентов. Но, разумеется, жалкие оправдания юного шамана, толком не знающего Общего языка никто слушать не стал. В итоге он теперь мнет со мной соседские нары и ждет решения своей участи. Думаю, ничего хорошего ему не светило. А жаль, парнем он мне показался неплохим.

Я

бы обязательно замолвил за него словечко, но и сам был сейчас в положении немногим лучше. Пока же самое страшное, что мне грозило, это свихнуться со скуки и отощать. Но не дай бог в суде на меня навешают всех собак... Интересно, что мне в таком случае грозит? Пожизненное или торжественное сдирание кожи, как злобному чернокнижнику, на площади на глазах у ликующей толпы?

Очень многое должен был прояснить завтрашний день. Правда нет-нет, да и холодила мыслишка, а вдруг никто ко мне не приедет? Вдруг даже мои друзья поверят в мою виновность? И что тогда? Больше я в этом мире никого не знаю. Подозреваю, что у профессора Даркена намного более обширный круг знакомств и связей. Но мне от этого ни тепло ни холодно. Доступа к памяти поглощенного мною волшебника я не имел.

И ещё расстояние. Железный Череп располагался в стороне от основных торговых дорог и сообщающих города трактов. И чтобы сюда добраться, нужно потратить изрядно времени. Если конечно у тебя нет волшебного крылатого экипажа. Ближе к вечеру меня вызвали к старшему надзирателю. За мной пожаловал Скалозуб и жестами показал следовать за ним. Прежде чем идти, на меня опять нацепили заговоренные кандалы, о которых я предпочитал лишний раз не вспоминать. Для острастки поворчав, йети повел меня к начальнику.

Шнифт, сидя за столом, баловал себя красным вином. Початая бутылка стояла рядом. Я с завистью втянул носом винный аромат. Сейчас бы не отказался и от этой кислятины. Лагер Шнифт повернул ко мне налитую кровью рожу и злобно рявкнул:

– Тебе что, особое приглашение надо, Даркен?! Или мне за тобой личного лакея посылать?

Логики в его словах было ноль, поэтому я предпочел ничего не отвечать. Шумно всосав полстакашки красненького, Шнифт укорительно буркнул:

– Нехорошо вышло, профессор... Только обжился, а уже нарушаешь порядки, калечишь сокамерников... Подрываешь дисциплину...

– Уверен, что о них заботятся должным образом, - откашлялся я.
– Думаю, их семьи не откажутся от небольшой компенсации за нанесенный ущерб.

– Думаю, нет!
– Шнифт разом повеселел и, плеснув себе по новой, ткнул в меня стаканом.
– Завтра у тебя свиданка, Даркен. Мне пришла бумага, что с тобой хотят встретиться.

У меня от сердца отлегло. Пришлось приложить все усилия, чтобы главный тюремщик не заметил мелькнувшего на моем лице облегчения. Я невозмутимо пожал плечами.

– Кто?

– Какая то Тварина, - поморщился Шнифт.
– Вроде из Школы прибывает. Твой дружок?

– Можно сказать и так.

– Надеюсь, надёжный человек?
– Шнифт выразительно посмотрел на меня, потерев большим пальцем об указательный.

Я усмехнулся.

– Самый надёжный. Даже не сомневайтесь.

Глава 4

Глава четвертая, в которой я встречаюсь с Якобом Твариной, узнаю последние новости из Школы, меня допрашивают, я преисполняюсь надежды вырваться на свободу и получаю сокрушительный накаут!

Остаток субботнего дня прошел в полезных занятиях физкультурой и развивающих играх в картишки. После того как я понял, что не в зуб ногой в местный аналог подкидного дурачка, предложил сыграть всем в пьяницу. Игра была простейшая, даже примитивная, всем понравилось. День перешёл в вечер. На ужин добряк Скалозуб приволок гречневой каши с теплым слабеньким чаем. М-да, что такое чифир тут явно не знали. Вечер обратился ночью. Такой же как и предыдущая. Разве что на этот раз я спал гораздо крепче. Или начал привыкать, или от недосыпа.

Воскресенье я встречал в приподнятом настроении. Мне даже немного завидовали. Но я царственно пообещал сокамерником, что после сегодняшнего дня мы заживём на неопределенный срокипочти как люди. Братва оживилась и ожидала моей свиданки ничуть не меньше меня.

– Анатолий Александрович, табачку бы надыбать, - уже в который раз подкатывал ко мне Табакерка.

Пришлось снова заверять его, что сделаю все, что в моих силах. В итоге, когда ближе к обеду за мной явился Скалозуб и позвал на выход, меня провожали чуть ли не со слезами на глазах, махая платочками.

Комната для встреч с заключенными находилась в этом же крыле, только на противоположной стороне. Большая, просторная, разделенная на две части толстой железной решеткой. Никаких стульев и отдельных кабинок. В решётках на определённом расстоянии друг от дружки были вырезаны небольшие окошки на уровне лица.

В комнате кроме меня уже находилось двое заключенных. Какой-то старикашка и нервного вида молодчик. Скалозуб указал мне подойти к решётке, что я, звеня цепью вновь надетых на меня кандалов, и сделал. На той стороне отворилась входная дверь и в комнату вошли посетители. Дородная женщина в хорошей теплой одежде, представительного вида мужик, не иначе как адвокат и... Огромный, лохматый, бородатый, с накинутой на могучие плечи шубой мой друг Якоб Тварина. Скалозуб смерил внушительную фигуру профессора по изучению Волшебных тварей уважительным взглядом и отошел в сторону, не мешая нам.

Я, не удержавшись, просунул руку в окошко и подбежавший Якоб сильно ее стиснул, едва не раздавив мне косточки. Проклятье, да я чуть не прослезился, увидев его мясистую грубую рожу!

– Дружище!
– отпустив мои бедные пальцы, Тварина смахнул с глаз слезинку и, повернувшись к бигфуту, что-то сказал на гортанно-ворчащем наречии. Скалозуб, явно не веря своим ушам, выглядел удивленным. Затем, с ещё большим уважением во взгляде, он кивнул и отошел еще дальше.

– Якоб, не буду врать, сказав, что чертовски рад тебя видеть, - я во все глаза смотрел на своего товарища и коллегу.