Я гладиатор
Шрифт:
– Да, я помню, - ударился в воспоминания профессор, - по факту – постоянная клиническая смерть. Редкие удары сердца, малая насыщенность кислородом. Я тогда думал, что пара дней и вскрытие. Но…
– На удивление, - прервала Баранова ассистентка, - он выкарабкивался. С каждым днем все лучше и лучше. Но, это заняло бы примерно год при таких тенденциях. А вы, решили форсировать событие. Я не знаю, чем вы руководствовались, но…
– Я решил довериться интуиции, - теперь уже Игорь Сергеевич прервал собеседницу, - что-то натолкнуло меня на мысль.
– А кто бы смог? – была права, на мое удивление Елизавета Васильевна, - Верно, никто. А после, вы смогли услышать полную историю.
– Из нее было интересно только одно. Это то, что он смог снять симптомы адреналином.
– Вот только, к сожалению, мы не смогли это подтвердить экспериментально. Все подопытные в процессе не смогли справиться с имптомами. И тут возникают только две причины. Первая – препарат был с дефектом, что в тот момент не может быть исключено. А вторая – Андрею повезло использовать адреналин, смешанный с чем-то, не померев при этом.
Все интереснее и интереснее. Оказывается, в меня влили почти три порции их химии по названием «W231». И, скорее всего, в шприцах было намешано всякого. Ведь не просто так я почти потерял голову. Скорее всего, препараты перемешались, нивелировали действие друг друга, благодаря чему я выжил. Вот только это не объясняет, почему я выжил.
– Вторая более вероятна, - высказал похожее мнение Баранов, - Андрей рассказал, что в процессе возникло состояние «эйфории». Так что, неизвестный наркотик вызвал такую реакцию.
– Вот, только, - опять взяла первенство Елизавета Васильевна, - странности на этом не заканчиваются. Организм Андрея все время приносит новые сюрпризы. И они настолько нам нужны, что я не знаю, что же мы такого сделали в своей жизни и нам так повезло.
– Не думаю, что дело в везении, - прервал монолог собеседницы профессор, - иногда… А ладно. Назовем удачей. Я могу подобрать определение этому явлению с точки зрения науки.
– Я вам про тоже и говорю, - радостно заявила ассистентка, - везение. Но вопросов все равно это не снимает. Что произошло в организме нашего пациента? Как все пришло к этому? И можем ли мы все это повторить?
– Я думаю, - серьезным тоном начал свои размышления Игорь Сергеевич, - надо использовать научный метод. Рассуждать с использованием информации, которая у нас есть.
А вот и интересующая меня тема. Видимо, не только им везет, но и мне. Причем по-крупному и неоднократно. Кто просыпал на меня столько удачи? Неважно, главное, что я оказался в нужное время и в нужном месте, следовательно, грех не воспользоваться так удачно подвернувшейся возможности.
Глава 39
Глава 39. Странности продолжаются.
– Пожалуй, - начал свои рассуждения профессор, - начнем с приобретения пациентом необычных физических способностей. Могу сказать, что это точно не связано с его
После знакомства с Нонной Альбертовной я точно в этом убедился. Несколько моих сеансов терапии не только полностью перевернули мое мировоззрение с ног на голову, но и принесли некую уверенность, стабильность.
Я теперь точно могу сказать, что помимо психической устойчивости смог попутно развить уровень своего интеллекта. Научился некому подобию хладнокровия, способности оценивать, какая бы ситуация не была. За это я был очень благодарен Нонне Альбертовне.
– Благо, - профессор не прерывал своего монолога, - в этом деле все было доверено эксперту с мировым именем. И она не подвела. Полонская – не только смола полностью проанализировать его состояние, но и, на основе своего богатого опыта, стабилизировать его состояние. Это дорого стоит.
– Это замечательно, - заговорила Елизавета Васильевна, - но есть более подробные данные от Полонской?
– Есть, - начал профессор, - но она очень подсуетилась. Эти данные знают всего несколько человек. Если точнее, то трое. Я, наш начальник и куратор. И, предотвращая вас вопрос, эта информация, во-первых, несет только специфический подтекст, во-вторых – она нам практически не поможет. Только если исключить психологический аспект, с чем успешно и справилась.
– Получаем, - решила сделать некоторые выводы ассистентка, - что все его изменения – результат только внешних воздействий, не завязанных на психику.
– Да, - радостно воскликнул профессор, - однако, есть одно «но». Это выяснилось позже. Психологического аспекта в изменениях нет, но он целиком и полностью завязан на изменениях с контролем новоприобретённых свойств.
А вот это интересно. Получается, стресс, пережитый мной везде, повлиял на восприятие. Значит, я несознательно воспользовался шансом от Нонны Альбертовны и смог взять под некий контроль свое тело со значительными изменениями. Вот только остается вопросы с какими?
– Теперь перейдем к, непосредственно, изменениям материального тела, - как по заказу, стал отвечать на мой невысказанный вслух вопрос профессор, - первое, что сразу бросается в глаза – изменения его реакции на раздражители...
– Подождите, - перебила его Елизавета Васильевна, - первое и самое главное, что, как вы выразились, бросается в глаза – это не его реакция, а его чудовищная регенерация.
– Не понял вас, - прервал уже профессор, - регенерация? Разве мы с вами изучали этот аспект.
– И да, и нет, - уклончиво отвечала ассистентка, - конкретно вы не изучали, но я решила все подробнее изучить сама.
– Лиза, вы снова за свое? Забыли, что было в прошлый раз? И было то всего три месяца назад.
– Тут особый случай, - продолжала Елизавета Васильевна, не смотря на упреки профессора, - я обратила внимание на это с самого начала. Помните, как он тогда поранил ладони?