Я - главный герой
Шрифт:
Подошли поближе к берегу, присмотрелся я. Ну что ж, вместо пляжа — мешанина из грязи, песка и озёрного ила — хорошо, нормально. Так, теперь вода. — А что вода? Вода цвела, и зелёнь её была кромешной и непроглядной. «Нда… это тебе не Тель-Авивская набережная», — мелькнуло в голове, ну и фиг с ним, мы не привыкли отступать. Ещё раз оглянулся. Где-то рядом на травке загорала девушка в купальнике, рядом с ней копошилась парочка местных детишек. Все с нескрываемым любопытством уставились на меня. «Ну что ж, отлично, вот и зрители собрались… сударь, ваш выход на сцену…»
Какие, нафиг, плавки? Вот так, как есть, в синих семейниках в мелкую весёлую ромашку, я и приступил к погружению в зелёную пучину водоёма.
Проплыл туда, проплыл обратно, нырнул пару раз и столько же вынырнул. Всё, я герой, мне не слабо, можно возвращаться. Вылез я из воды и тут, как гром среди ясного неба, осенила меня-умника мысль: «Попал!». Ситуация — вилы. Это мне не Тель-Авивская набережная, душевых нет, а вместе с ними полотенца нет, сухих семейников вроде тоже не намечается. Перспектива ехать мокрым, зелёным и вонючим в пригородном автобусе меня не привлекала вовсе. Так, думай, думай моя башка садовая, как жить-то теперь будем. Ага, вспомнил. Там, на дороге, прямо напротив автобусной остановки, по-моему, я видел колодец. Ну а что делать? Другого выхода я просто не вижу.
Ну, дальше только своё воображение напрягайте, как у Лермонтова, «Выхожу один я на дорогу», как есть мокрый и в уже ставших легендарными семейниках в ромашку. Подхожу к колодцу, обернулся, смотрю, а на остановке народу — ну пруд пруди: мужики и женщины, парни и девушки, старики и дети, с авоськами и без, в общем, «каравай, каравай, кого хочешь — выбирай». Весело. Чувствую, что зрителей теперь у меня значительно прибавилось, ну что ж, моя популярность растёт, лишь бы только психушку не вызвали. Если честно, мне всё уже давно по барабану, а вот народу интересно, хоть какое-то развлекалово до приезда автобуса намечалось.
Закинул я, значит, ведро в колодец, зачерпнул, поднял. Ух ты, настоящая, ледяная, колодезная водичка. Ещё раз повторю: настоящая… ледяная… колодезная… водичка! Ладно, смотри — не смотри в ведро, а теплее вода от этого не становится, да и народ уже на остановке оживился, чую, ставки на меня ставит — «слабо — неслабо?».
«Э, кто сказал СЛАБО?!?» — запрокинул ведро и махом вывернул на голову, — «Алее… гоп!»… М-да, по-моему, в этот момент я понял весь смысл грешной жизни. Водичка была хороша, ощущенье, что мозги, и те промылись. Публика была в восторге, да и мне самому ужасно понравилось. С огромным удовольствием я этот трюк повторил на бис ещё дважды.
Ну что ж, первый пункт — помыться — выполнен. Полотенце? Оботрусь и футболкой, по такой жаре на мне она быстренько высохнет. Что ещё? Ах, да, зад (простите) мокрый. Ну, этого уже совсем пустяки. Смотрю, дом у дороги стоит, а возле забора — дров поленница. Вы, конечно, простите меня, уважаемая публика на остановке, но до стриптиза, боюсь, сегодня дело не дойдёт (только умоляю, «слабо» вдогонку не кричите, а то я за себя не ручаюсь). Отбежал я за поленницу, отжал семейники, довольный такой, оборачиваюсь, «оба-на!» мужик здоровый такой стоит и на меня смотрит, а взгляд вообще недобрый такой.
— Слышь, мужик, я… я тебе под забором тут не гадил, я тут в озере вашем купался, да, да купался, в озере, я вот сюда только водичку отжать заглянул, чесслово, гадом буду!
— А, ну порядок, будь здоров!
— И вы… не болейте…
«Пронесло» — подумал Штирлиц.
Вот так, подсохли, дождались автобус, едем назад в город. А чё, вполне хорошая прогулочка приключилась. Еду, мыслям своим улыбаюсь, по сторонам гляжу. В какой то момент замечаю краем глаза над выходом из автобуса
При всём моём сожалении пора было покидать этот замечательный город. В последний день решили покататься на метро. Я вам о нём расскажу. Знайте, в Екатеринбурге самое короткое в мире метро, всего одна ветка и шесть станций. Это подземная дорога просто уникальна, она проложена прямо в камне. А ещё в Екатеринбурге в метро пользуются старыми жетонами московского метрополитена. А ещё метро — это единственное место, где можно спастись от жары. И ещё наблюдение: в екатеринбургском метро пахнет сыростью, и запах как в погребе, где картошку всю зиму хранили. Вот в Москве и в Питере такого нет, ну оно и понятно, метро там намного старше.
И уже напоследок сводили меня к памятнику Васе — сантехнику. Шедевр уникален. Побыть в Екатеринбурге и не увидеть Васю — непростительно и даже оскорбительно по отношению к местному населению. А как же не сфоткаться? Прилёг я рядышком…
— Сашка, ты же, по-моему, штанами в лужу улёгся!
— По моим ощущениям — ты права.
— Вставай быстрее, чего разлёгся?!
— Ну, лужа маленькая, сразу не заметил, а чего дёргаться-то теперь, ты лучше, сеструха любимая, давай фоткай меня уже поскорей… ну… ну… ну-у-у! Обьектив открой! М-да-а-а… Что ты, нет— нет, торопиться не надо, куда теперь спешить, мне в этой луже уже вполне комфортно.
И я опять в аэропорту, мой путь на северо-запад, в Питер. Я к самолётам привык уже настолько, что предстоящий полёт вызывал эмоций не больше, чем поездка на городском автобусе. Всё просто, тут сел, там вышел. Улетал я из Екатеринбурга — стояла жара +36.
Уже при подлёте к Питеру показались густые облака.
«Уважаемее пассажиры, наш самолёт готовится совершить посадку в аэропорту Пулково. Температура в городе +13, идёт дождь…»
Часть 6. Питер
Здравствуй Питер, я тебе безумно благодарен за то, что после зашкаленной жары Екатеринбурга ты встретил меня дождём и прохладой. Странные всё люди кругом, в куртках, укутанные, холодно им, наверно. А мне хорошо в футболке, вот только население на меня с содроганием всё смотрит и смотрит. Ладно, уговорили, буду как все, не залезть ли мне в свитерок, любезно подсунутый женой в дорогу?
Поделюсь наблюдением. Всё коренное население Израиля упорно считает, что любой нормальный «русский» родился в Сибири, всю жизнь гулял на морозе, спал в снегу и купался в проруби. По их мнению, нам, «русским» (спокойствие, я это слово в кавычках пишу), не должно быть холодно никогда, потому, что «русским» не бывает холодно вообще. Чушь всё это! Запарился я местным объяснять, что народ потому и не боится морозов, что одевается тепло. Я это и в Росси видел, даже летом умудряются граждане в свитерах ходить, когда и так не холодно. А в нашей стране ближневосточной привыкаешь практически круглый год бегать в одной футболке, и когда жарко, и даже когда не очень. И даже летом, в самую жару, практически всегда и везде под кондиционерами сидишь. А работают они здесь хорошо, как холодильники, наверно, положи мороженое на стол, так и пролежит, не растаяв. Оттого местный народ и закалённый такой ходит. Я и сам таким стал, оттого и хорошо мне в футболке средь народа укутанного гулять. Все охают и ахают: «Санёк, оденься, ты же с юга приехал, тебе же холодно у нас, заболеешь, чихать начнёшь…» Не, не судьба мне переубедить народ ни в Израиле и ни в России, стереотипы — штука едкая, но мне верить можно.