Я - главный герой

Черняков Александр

Чем ещё замечателен город Рочестер? А замечателен он тем, что от него совсем недалеко ехать до Ниагарского водопада.

Да будет известно тому, кому неизвестно, что к Ниагаре можно подъехать как со стороны Штатов, так и со стороны Канады. Наверно, со стороны Канады водопад выглядит шикарней, но мы довольствовались видами и с нашей стороны.

Ну а теперь о впечатлениях. Всё-таки одиннадцать лет жизни в Израиле свой отпечаток на эмоциональное восприятие накладывают. У нас в Израиле тема пресной воды весьма и весьма актуальна. Почти вся наша огромная страна получает питьевую воду из озера Кинерет. Я уже как-то рассказывал, что это — то самое озеро, где «с причала рыбачил апостол Андрей, а спаситель ходил по воде». А ещё я рассказывал, что летом в Израиле нет дождей, и это озеро имеет пакостное свойство мелеть и, тем самым, вводить в лёгкий напряг всё население.

Скажем так, воду мы тут особо не экономим, но то, что не разбазариваем, — это уже сто процентов. А потому и радуемся зимой каждому дню дождливому: «О, ливень, классно, воды в Кинерете прибудет, пусть сильнее грянет буря!» И вот смотрю я на этот гигантский и обалденный водопад и, вместо того, чтобы полностью отдаться на растерзание радостным эмоциям, стою себе и думаю «это сколько же пресной воды вот так вот зазря утекает, какое попустительство…»

Подведём итог: Ниагара — это красиво, это потрясно, это шумно, это непременно где надо побывать. А ещё Ниагара — это на иврите «смывной бачок», — у евреев свои ассоциации.

Кстати, у Ниагарского водопада стоит памятник физику Николе Тесле. Почему там? — не знаю, но на всякий случай сфоткался (понятно, что забрался, а не рядом стоял).

Часть 9

Ну что ж, вот и подходит к завершению сиё повествование. Расскажу коротко об оставшихся днях в Америке. В один из дней, проснувшись, я увидел, что на улице выпал снег. Это был только третий раз за последние одиннадцать лет, что я увидел снег воочию! Мог ли я усидеть дома? Разумеется, нет, я тут же выскочил на улицу, побегал по снегу туда, сюда, слепил снежок, кинул в окно. На шум вышел брат, сказал, что не стоит босиком и в одних семейниках бегать по улице, мол, соседи не поймут. Пришлось вернуться домой, всё-таки я уеду, а ему ещё жить тут.

Потом наступил день свадьбы. У брата получилась шикарная, ни на что не похожая свадьба. Совместили несовместимое, и получилось потрясно. Была еврейская «хупа», но раввина не было. Церемония проходила на русском и английском. Пили шведский Абсолют, армянский Арарат, грузинскую Хванчкару и ещё что-то испанское. Музыкальное сопровождение обеспечивали профессиональные музыканты итальянцы, и свадьба получилась не просто свадьба, а настоящий фестиваль «Sanremo».

А ещё через пару дней мы сели в самолёт и вернулись домой, в Израиль.

По прилёту, буквально сразу, что называется «с корабля — на бал», я пошёл в армию на ежегодные резервистские сборы, предстояло охранять небольшое еврейское поселение от арабов, но это уже совсем другая история. А закончу я эту рассылку ещё двумя куплетами из репертуара Вилли Токарева:

«Я пока что небогатый,

Да и бедным не назвать,

Только вечно мне придется

Счастье вечное ковать»

И ещё…

«Хорошо везде на свете

Только там, где нету нас.

Я не знаю то, что будет,

Знаю только, что сейчас»

Служба в Нахлиеле. Где это? Что это?

02.04.2005

Часть 1

Чем ещё запомнился мне такой безумный и нескучный 2004-ый год? Летом я здорово погулял по России и Латвии, осенью впервые попал в Соединённые Штаты той самой Америки. Всё это прекрасно. Но год был бы не годом, если бы я не сходил на ежегодные резервистские сборы моей самой доблестной, самой непобедимой и самой легендарной армии — Армии Обороны Израиля. Или, как говорят на местном диалекте, сходил в «милуим».

Я вот только сейчас заметил, насколько слово «милуим» похоже на слово «Хэллоуин». И маскарад ещё тот: морда небритая, шмотки цвета хаки безразмерные, до дыр затёртые, а вместо метлы — автомат М-16 американский. Не, ну согласитесь, вот чем не Хэллоуин?

Итак, обо всём по порядку. Повестка на службу обычно приходит за два — три месяца до начала сборов. Вот и мне пришла. Смотрю — лажа. Как раз служба начиналась за два дня до

свадьбы брата в Америке. В общем, я так скажу, много у нас тут косильщиков от милуима, но я не из этих. И всегда, как последний сионист и патриот, я иду в милуим впереди планеты всей, «потому как службу эту очень важной нахожу!» Но тут-то случай особенный. Звоню товарищу командиру.

— Исраэль (это имя такое), Черняков говорит, мне грустно, но на милуим я не приду.

— Что случилось?

— Свадьба у брата, улетать мне надо.

— Ничего не могу обещать.

— Я тоже, но знай, билеты уже куплены…

Звонит потом.

— Мы посовещались, и я решил… свободен, и брату привет!

Думаете, всё так просто? Вы просто нашего Исраэля не знаете. Перед самым отлётом звонит мне.

— Черняков, только, как бы говоря, пойми меня правильно, и даже если ты откажешь, я пойму, так как я тебя уже, как бы говоря, отпустил, и ты, как бы говоря, не обязан согласиться, только, как бы говоря, из уважения ко мне, но, как бы говоря, я должен тебя спросить, хотя я повторю, что, как бы говоря, ты не обязан…

— ИСРАЭЛЬ!!! НУ!!! РОЖАЙ УЖЕ!

— В общем, смог бы ты, как бы говоря, по приезду сразу в армию пойти и дослужить, как бы говоря, пол срока — 12 дней, но, опять же, как бы говоря, ты не обязан…

— ИСРАЭЛЬ, Я ПРИДУ!!! и ни слова больше, как бы говоря…

Часть 2

Вот так вот всё это и начиналось. Прилетел я с Америки, собрал нехитрые пожитки на двенадцать дней: сало, колбасу, хлеб чёрный, семечки, пиво, огненную воду (звезда я, по дороге пузырь расколотил), и поехал на базу, чтобы «леитхаель» или, если говорить на нормальном русском языке, «осолдатиться». Это значит получить пушку, пять магазинов с патронами, каску, спальный мешок и завещание подписать, а без этого какой ты, нафиг, солдат? Получил, подписал. Подхожу, спрашиваю командира, мол, какая боевая задача на нас возложена в этом году? Оказалось — охрана еврейских поселений за зелёной чертой. Поселения, так поселения. Всё ж лучше, чем охранять арабских террористов в тюрьме Мегидо.

Зелёная черта. Вообще это такое условное место, с одной стороны, это, конечно, Израиль, но, с другой стороны, там живут преимущественно арабы. Много диких, злых, агрессивных вооружённых арабов. Они ненавидят Израиль вообще и израильскую армию в частности. Но больше всего они ненавидят евреев из маленьких форпостов, которые плевать на них хотели и селятся у них под носом, создавая свои поселения буквально на пустом месте. В таких поселениях живут очень смелые и абсолютно безбашенные религиозные евреи. Понимаете, арабы за зелёной чертой — не самые мирные люди. Они постоянно пытаются устраивать террористические выходки. Регулярная армия — на то и регулярная, по макушке террористам стучит регулярно. Но армия — это танки, джипы, транспортёры, а из каждого поселения военную базу не устроишь. Да и что это за поселения? Так, 30–60 семей. И где, скажите вы мне, там на танке развернутся? Негде. Проще поселить в вагончике человек пять таких, как я, с автоматом, на месяц, а потом других им подослать на смену. Поселенцы и это считают лишним. Они прекрасно и без нас бы справились. Но, поскольку люди они горячие, их попросили, во избежание третей мировой, войну самим с арабами по пустякам не начинать, а полностью положиться на НАШЕГО брата. Не многим это понравилось. Но и мы не на курорт приехали, нас на службу послали, а посему мы будем здесь охранять, а нас будут здесь терпеть.

Звоню Вовчику.

— Народ, вы где?

— В Нахлиеле.

— Подожди, как ты сказал? Нах…? Нах… чего?

— НАХЛИЕЛЬ! Это недалеко от Рамалы, Мате-Биньамин.

Ну, где Рамала — я знаю. Там резиденция главы палестинской автономии. Там ещё Арафат закопан. Хорошее соседство, но да хрен с ним.

Добирались в поселение долго. По-хорошему, надо было ехать в керамических бронежилетах и касках, либо в бронированном автобусе. Но мы добрались налегке, и, как выразился наш шофёр, с божьей помощью. Если не считать убогие арабские деревни, пейзажи безумно красивые. Дорога постоянно петляла среди высоких холмов, усаженных оливковыми деревьями. То там, то сям на дороге попадались следы от брошенных бутылок с зажигательной смесью. Есть такое развлекалово у арабов.