Я — Господь Бог
Шрифт:
Зигги достал бумагу из шкафа и вставил в принтер.
И вдруг услышал за спиной какой-то шум — негромкий металлический щелчок, какой бывает, когда ключ ломается в замке. Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как дверь открывается и входит человек в зеленой куртке.
Нет, не сейчас, когда осталось только руку протянуть…
Но перед ним оказалась другая рука — с ножом.
Конечно, именно ножом он и вскрыл хлипкий замок. И взгляд человека говорил, что этим он не ограничится.
Зигги почувствовал, что
Но больше всего от досады.
Глава 11
«Вольво» прокладывала себе дорогу в автомобильном потоке, двигавшемся в Бронкс. В это время дня поездка в северном направлении превращалась в настоящее путешествие. И все же, выехав из Манхэттена, Вивьен нашла, что движется в неплохом темпе, потому что вскоре оставила справа мост Трайборо и довольно быстро проехала Брукнер-экспрессвей.
Солнце опускалось за ее спиной, и город готовился к закату. Темно-голубое небо выглядело столь ярким, что казалось рукотворным. Такой цвет придавал ему нью-йоркский бриз, обычно очищавший этот небольшой кусочек бесконечности, который люди видят над собой — или так им нравится думать.
Телефонный звонок ворвался в музыку из динамика. Вивьен убавила ее, оставив легким фоном, который смешивался с невнятным шумом дороги.
Включила громкую связь и позволила звонившему войти в свою машину и в свои мысли.
— Вивьен?
— Да.
— Привет, это Натан.
Излишнее уточнение. Она сразу узнала голос своего деверя.
Узнала бы его и среди грохота сражения.
Что тебе нужно, кусок дерьма? — подумала она.
— Что тебе нужно, кусок дерьма? — спросила она.
В трубке повисла тишина.
— Так никогда и не простишь меня, да?
— Натан, прощают тех, кто раскаивается. Прощают тех, кто старается искупить совершенное зло.
Человек помолчал, чтобы ее слова затерялись на том расстоянии, что разделяло их. Во всех смыслах.
— Давно видела Грету?
— А ты?
Вивьен напустилась на него, чувствуя, как ее вновь охватывает желание избить этого человека, ей всегда хотелось сделать это, когда видела его или только слышала. Окажись он в эту минуту рядом с ней в машине, она разбила бы ему нос ударом локтя.
— Сколько времени уже ты не видел свою жену? Сколько времени не видишь дочь? Сколько еще намерен скрываться?
— Вивьен, я не скрываюсь. Я…
— Ты дерьмо, сволочь!
Она сорвалась на крик. И напрасно. Свое презрение к нему не следовало проявлять таким образом. Тут нужно шипеть змеей.
И она превратилась в змею.
— Натан, ты подлец. Ты всегда был и будешь подлецом. Когда столкнулся с трудностями, слишком сложными для тебя, ты сделал единственное, на что способен, — сбежал.
— Я всегда снабжал их всем необходимым. Иногда приходится делать выбор…
Она резко прервала его:
—
Она с такой злостью нажала на кнопку, спеша прервать разговор, что даже испугалась, не сломала ли телефон. Некоторое время смотрела вперед, ведя машину и слушая сумасшедшее биение своего сердца. Несколько злых слезинок скатились по щеке. Она утерла их и попыталась успокоиться.
Чтобы забыть, где была сегодня утром и куда ехала сейчас, она укрылась в единственном надежном месте, какое у нее было, — в своей работе.
Постаралась отбросить все прочие мысли и приказала себе сосредоточиться на расследовании, которым собиралась заняться. Представила руку, выпавшую из отверстия в стене, печальный облик иссохшего черепа, склонившегося на плечо, от которого остались только кожа да кости.
И хотя опыт научил ее, что все возможно на этом свете, тот же опыт заставлял предположить, что будет крайне трудно установить личность человека, найденного в цементе. Зачастую стройки служили весьма привлекательным местом для преступников, желавших спрятать свои жертвы после сведения счетов. Поскольку этим занимались, как правило, профессионалы, они обычно оставляли трупы голыми или срывали с одежды все этикетки на случай, если покойника обнаружат. Кое-кто даже уничтожал отпечатки пальцев с помощью кислоты.
Осматривая тело, она заметила, что этикетки не тронуты, хотя и попорчены временем. Это означало, что скорее всего тут работал не профессионал, а случайный убийца, недостаточно хладнокровный и не имевший опыта, чтобы удалить все возможные следы.
Но кому под силу спрятать тело в цементном блоке? Это довольно трудно для любого человека, если только у него нет сообщника, работающего на стройке. Или, может, убийца сам работал на стройке. Убийство, какова бы ни была его причина, могло стать результатом разборки между двумя обыкновенными людьми без всякой связи с организованной преступностью.
Единственный след, по которому можно пойти, — фотографии, особенно этот странный трехлапый черный кот.
— Черт возьми!
Задумавшись, она не заметила, что у поворота на Хатчинсон-Ривер-Парквей образовалась пробка. Она резко затормозила, уходя влево, чтобы не стукнуть впереди идущую машину. Водитель большого пикапа за ее спиной громко посигналил ей, и Вивьен увидела в зеркало, что он высунулся из окна и показывает средний палец.
Обычно она старалась не прибегать к такому средству, если не находилась при исполнении служебных обязанностей, но сейчас решила, что следует сделать это. Собственная рассеянность расстроила ее больше, нежели жест водителя. Она взяла с заднего сиденья мигалку, открыла окно и поставила ее на крышу.