Я — хищная. Ваниль и карамель
Шрифт:
Я обернулась, и хотела уже ответить что-то резкое, но Влад шагнул ко мне, положил руку на плечо и добавил шепотом:
— Иди, я сам.
У самой двери я обернулась. Влад стоял рядом с Ирой, облокотившись локтями о перила, и что-то спокойно говорил. Она не шевелилась. Не дрожала больше. Слушала или делала вид, что слушает. Наверное, просто пришло для них время говорить и слушать.
Я глубоко вдохнула и толкнула плечом дверь.
В доме было душно. Жарко и громко. Многолюдно. Хищные разбредались по комнатам, не прекращая
Он вернулся странным. Слишком выверенные движения, сосредоточенный взгляд, наигранная плавность. Безумие, дремлющее в глазах, проснулось. Оттого он и спрятался от меня, оттого и ушел так быстро. Не уверена, что сейчас Эрик захочет меня видеть.
— …восхитительно! — донесся откуда-то справа восторженный голос Алисы. Защитница говорила что-то Ларисе, и та рассеянно слушала. Смотрела на Роберта, словно не могла поверить, что он вернулся живым.
— Восхитительно оторвать кому-то голову, ты права, — саркастично ответила Лара и отошла прочь от Алисы, направляясь к мужу.
Я поймала серый взгляд воительницы, но отвернулась и шагнула к лестнице. Наверное, Алиса бы сейчас смогла Эрика похвалить. Поддержать. Сказать, какой он молодец. Я же поднималась в спальню, как на эшафот.
Несколько метров коридора, молчаливые двери комнат провожают и будто бы жалеют. Ноги холодит невесть откуда взявшийся сквозняк. И лишь когда вхожу в нашу с Эриком спальню, понимаю, откуда он появился…
Окно распахнуто. Эрик стоит ко мне спиной и смотрит в ночь. Влажные после душа волосы падают на обнаженную спину, ладони спрятались в карманы черных шаровар.
На мое присутствие он никак не отреагировал — то ли не услышал, то ли не захотел оборачиваться.
— Простудишься, — сдавленно произнесла я и закрыла за собой дверь. Там, за пределами этой спальни у каждого свои демоны. У меня своих полно, что уж скрывать, но оставлять Эрика наедине с его собственными я не собиралась.
Подошла, осторожно закрыла окно, смахнув с подоконника снежную крупу. Прильнула щекой к холодной коже его груди и шепнула:
— Я здесь.
— Здесь, — повторил он, как заклинание.
— Мы справимся.
Он помолчал немного, а затем совершенно серьезно спросил:
— А если нет?
Я подняла на него глаза, и отголоски собственного страха поймала на его лице. Только страх этот не имел ничего общего с Крегом.
— Значит, так нам суждено. — Я подняла руку и погладила его по щеке. — Нам, слышишь, Эрик? Ты не один.
Прохладная ладонь скользнула мне под свитер, вторая легла на затылок. Настойчивые губы накрыли мои — жадно, требовательно. А через мгновение страхи перестали иметь значение.
Глава 23. Начало конца
Песок на берегу желтый и пахнет летом. Облепил мои ступни, а пальцы ног ласкает теплая вода.
Обожаю это место. Не знаю, кто придумал его и дал мне ключик, но оно
И шепот на ухо:
— Ты всегда сюда сбегаешь.
Голос мне знаком, и я улыбаюсь. Несмотря на то, кем является его обладатель, я рада, что он пришел. Хотя, признаюсь, черное ему к лицу больше, чем белый балахон и мех.
Он расслаблен. Откинулся назад, темные глаза смотрят в небо. Уголки губ приподняты в ироничной улыбке. Спокоен. И будто бы помолодел на тысячелетие.
— Иногда хочется сбежать, — отвечаю.
Ветер теплый и ласковый, играет с моими волосами.
— Не получится. — Тан настолько уверен, что это заставляет напрячься. Облака на небе темнеют, набухают влагой, и он качает головой. — Сольвейг…
— Ты что-то знаешь? О Креге?
Кивок. И улыбка сползает с его лица.
— Не здесь. — Он воровато оглядывается, будто нас могут подслушать. — Ты не умеешь даже элементарную защиту ставить.
— А где?
Я пропускаю критику своих способностей защитницы. Тану явно есть, что сказать.
Он склоняется ниже, его лицо — напротив моего, и я вдруг понимаю, что глаза у него не совсем черные. Темно-карие, теплые, с широкими зрачками. Дыхание колдуна опаляет щеку, когда он шепчет:
— Приходи…
Я проснулась и села на кровати. За окном было темно, рядом размеренно дышал Эрик.
Что значил этот сон? Неужели Тан знает, как победить Крега? Ведь наверняка знает, иначе зачем бы звал к себе? И откуда только? Неважно. Информация лишней не бывает, а Тан всегда помогал мне. А это значит… у нас есть шанс!
Шанса не было — это я поняла, когда подошла к окну.
Он стоял напротив входа, ладони касались купола защиты. Высокий, светловолосый. Густо облитый светом фонарей. Широкие плечи, распахнутая куртка на меху, алый свитер. Глаза закрыты, губы шевелятся, а сам будто улыбается, и от улыбки этой по спине у меня пробежала дрожь. Блондин поднял глаза и…
Задрожали стены. Еле слышно, будто дом проснулся от векового сна и вздохнул. Меня дернули назад, уводя от окна. Эрик тряхнул за плечи и грозно приказал:
— Сиди здесь! — И скрылся за дверью.
Ну уж нет, не собираюсь я отсиживаться наверху! Пусть из дома выйти не могу, но драться еще в состоянии. Не собираюсь сидеть здесь, как…
Стены снова застонали. Показалось, дом ожил и противился вторжению, ворочался, скрипел половицами. Защита пропитала камни и, разрушаясь, ранила дом. А он плакал, жаловался, просил отвадить незваного гостя.
Не медля ни секунды, я выскочила в коридор. Сначала ринулась в детскую, но там и без меня было полно людей. Эрик давал указания защитницам, Глеб что-то настойчиво объяснял Диме, и тот морщился, но кивал.