Я — хищная. Ваниль и карамель
Шрифт:
— Смотря как их трактовать. Помнится, Герда мне тоже снилась. Озеро. И глубина — черная, пугающая. Тогда я неправильно поняла и…
— Сколько можно?! — перебил Влад и схватил меня за плечи. Спокойствие улетучилось, меня окатило волной раздражения и злости. — Я пытался тебя спасти. Тебя! Потому что ты важна. Потому что ты должна жить!
— Мужчины, которым я доверяю, выбирают своеобразные способы меня спасти, — пожала я плечами.
— Какие были, такие и использовал, — обиженно ответил он и выпустил меня. Отвернулся, и теперь я могла видеть только спину. По спине эмоции
— Или испортить.
— Поставишь все на кон из-за личных разногласий? Гектор обычно поступает мудрее. Хочешь, чтобы я согласился, что поступил аморально? Окей, я поступил аморально. Я часто так поступаю.
— Не только со мной. Со всеми. Делаешь, как тебе удобно, не думая о чувствах других.
— Вот как? Чем же я еще тебя задел?
— Отпусти Лару.
Вырвалось. Я не думала о защитнице атли в тот момент. О Роберте, к слову, тоже, но где-то на подсознательном уровне, наверное, мысль о них не давала покоя. О двух людях, которым не повезло родиться в одном племени, и из-за этого они не могут быть счастливы. Мелочь, которая просто не позволит им построить семью.
А может, мне просто хотелось сменить тему. Разбирать прошлые, давно поросшие мхом ошибки не было ни желания, ни сил.
— Внезапно… — пробормотал Влад и отвел взгляд. — Не думал, что тебя так волнует судьба Ларисы.
— С Ларой мы никогда близки не были, — честно призналась я. — Но Роб — хороший человек, он помог мне. А я — скади, если ты забыл.
— Забудешь тут… — усмехнулся. Горько. С примесью неизвестной мне эмоции, вычленить которую я не смогла. — Неудачный год для атли, все красивые девушки сбегают.
— Ничего, новые придут, — пошутила я. — Будто я всю жизнь об этом мечтала: Лара и Юлиана…
— Да уж, расслабиться сложно, — беззлобно пошутил он в ответ. — Хорошо, Полина, я подумаю. Нужно делать шаги навстречу и идти на компромиссы, если хотим общаться нормально. Я готов, а ты?
Я вздохнула. Ночь обволакивала покоем и заражала сонливостью. Но уснуть все равно не выйдет, особенно теперь, когда я знаю, что могу избавиться от «подарка» Гектора. И если есть хоть один, хотя бы маленький шанс, что получится сделать это сегодня…
— Сколько нужно кена?
Влад пожал плечами, стараясь выглядеть безразличным. Не только у меня иногда не выходит…
— Сложно сказать.
— Плохо. Лучше бы знал.
Он насмешливо изогнул бровь и спросил:
— Да, но что ты теряешь?
Голову. Я могу потерять голову. Ориентиров больше нет. Никаких. Вообще. Куча вопросов и стая сомнений, кружащих над ней. Выгрести бы это все из души…
Для того, чтобы чего-то добиться, нужно в первую очередь перестать себе врать. Сейчас. Здесь. Признаться себе, что плохая идея для душевного равновесия — позволить Владу делиться со мной кеном. Но в одном он прав — вещие сны даны мне не просто так.
Что я получу от этого
В палатке было темно, холодно и пусто. Лишь спальный мешок на полу отсвечивал люминисцентными полосками. Не очень-то просторно, даже странно, что Влад ночевал здесь. Что он вообще жил с сольвейгами. Барт однажды впустил Дэна, но Дэн — другое, он изменился, а вот Влад… Не думаю, что такие меняются.
— Садись, — велел он и указал на спальник.
Гладкая плащовка холодила ладони. Пахло травой и печеной картошкой — даже сильнее, чем на улице. Там, снаружи, безопасно, а здесь, в замкнутом пространстве накатила паника. И я себе казалась беззащитной и маленькой. Настолько маленькой, что стало страшно.
Воспоминания. Они всегда приходят не вовремя. А ведь я думала, что давно забыла. И встречу у реки, и улыбку, и случайное прикосновение к запястью. Хотя оно наверняка не было случайным… У Влада все запланировано, выверено и для дела. Он не любит терять время зря.
Но сейчас то время «вне-атли» показалось таким настоящим, таким реальным, таким правильным. Тогда я еще не знала о том, насколько ценен мой кен, а драугр не хотел меня опустошить. Тогда я верила, что можно всю жизнь быть счастливой как в один миг — в миг, когда Влад смотрел на меня.
Он и сейчас смотрел, почти как тогда. Только счастья это не приносило. Впрочем, в семнадцать многие смотрят на мир сквозь розовые очки.
Влад молча присел рядом и скрестил ноги по-турецки. Разуться не удосужился. Спальник зашуршал, обозначая свое присутствие. В маленьком, отгороженном от внешнего, мирке каждый звук казался особенно громким. Дыхание вырывалось свистом.
— Холодно? — шепотом спросил Влад и, не дождавшись ответа, снял куртку и накинул мне на плечи.
Она пахла кожей. Костром. Его одеколоном. Чужие запахи окружили, сбивая с толку.
Я боялась. Нет, не так, как боятся смерти или чудищ из сна. Больше. Понимала, что та, кто выйдет из палатки после случившегося, возможно, уже не будет мной. Вернее, будет, но другой, и эти изменения пугали.
— Ты дрожишь… — Он коснулся моих рук. Сначала осторожно, словно боясь обжечься, а потом по-хозяйски, крепко, и принялся растирать. Руки казались ледяными по сравнению с его горячими ладонями. Постепенно тепло возвращалось, наполняло меня и расслабляло.
— Лето кончилось, — зачем-то сказал Влад, и я поймала его взгляд. Молчала. Слов не было, они испарились, развеялись с дымом костра, оставшегося снаружи. — Если будешь прятаться, ничего не выйдет.
— Я не… — Голос сорвался, охрип, и я прокашлялась. — Я не прячусь.
— Хорошо.
Он не предупреждал. Все случилось резко и неожиданно. И следующий выдох вырвался стоном. Я слишком расслабилась, чтобы закрыться, ванильный кен проник под кожу. Опьянил. Сбил с толку.
И подумать бы о том, что я обещала себе когда-то. Не впускать. Не забывать. Не доверять больше. Думать совершенно не получалось. Мысли спутались клубком пушистых ниток и рвались при попытке их распутать. Эмоции стали ярче. Страх растворился в удовольствии, ладони горели от прикосновений, голова кружилась.