Я — хищная. Ваниль и карамель
Шрифт:
— Какое искушение прикоснуться к тебе сейчас, когда ты так хочешь этого, — шепнул Влад мне в самое ухо, рождая миллиарды мурашек. Они поползли от шеи к затылку и вниз — по позвоночнику. — Как остановиться, когда это — единственный момент, когда я смогу убедить тебя?
— Влад, я…
— Нет, молчи! — Указательный палец лег мне на губы. — Ты ведь отправишься спасать его, верно? Ты всегда всех спасаешь… Но сегодня, здесь никого спасать не нужно. Просто позволь себе наделать немного ошибок.
Если бы он не остановился, я бы их наделала.
И да, я не остановилась бы на полпути. Я вообще забыла, что это такое — останавливаться. Если бы он не… если бы…
Влад разорвал поцелуй. Укутал меня курткой. Уткнулся лбом мне в лоб и закрыл глаза.
— Я никогда не перестану бороться, — шепнул. — Слышишь, никогда!
Поразмышлять над его словами не вышло — усталость взяла свое, и я уснула. Сквозь сон почувствовала, как меня бережно сунули внутрь спальника, затем снова обняли и застегнули молнию.
Снов не было. Не было тревожных, будоражащих видений и туманных намеков. Только темнота — теплая и уютная. И покой.
Проснулась я далеко за полдень. Выбралась из мешка, расстегнула палатку и вдохнула свежий, ароматный воздух неизведанного края. Туман рассеялся, и долина заиграла новыми красками, очаровывая. Ржавая трава от ветра шла волнами, льнула к земле и наползала на низкие холмы неподалеку. Прямо за ними, на горизонте бледными макушками горы цепляли облака. А в другой стороне с линией горизонта целовалось озеро. Зеркальная гладь воды изредка покрывалась рябью, словно морщилась от яркого солнца, застывшего в зените…
Жизнь в поселении кипела. Горели костры, готовилась еда, со всех сторон слышался гомон и смех. Уютно. Ну, если не учитывать вечные миграции.
Внезапно захотелось домой. Обнять Алана, вдохнуть молочный запах его макушки, выпить с Элей чаю на кухне. Выслушать жалобы Томы на Дашу. Сказать Роберту, что не все потерянно. Влад ведь обещал подумать…
Воспоминания о сегодняшней ночи вызвали стыд. И вроде как я свободна уже, никому ничего не должна, а все же… Понимала, что в том поступке было мало правильного. Ошибка. Влад полагает, я считаю все, что было между нами ошибкой. Или то, что может быть.
Но ведь ничего не может быть, верно?
Нет, не о том ты должна думать, Полина! Теперь, когда кен Гектора больше не угроза, нужно решить, что делать дальше. Глупо будет просто прийти к нему и заявить: «В тебе нет власти надо мной», как в отечественном фэнтези фильме. Пафосно и ничего мне не даст. Ничего не даст Лидии…
Ее мутные, несчастные глаза преследовали меня. Она просила помочь. Но чем? Черт, чем я могу помочь, когда сделанное — необратимо?!
Ответ пришел сам — холодный, логичный, с привкусом приговора. Отдать ей Эрика. Отказаться от надежд и оставить
Ну, почему мы рождены такими? Монстрами, которые причиняют боль, забирая у ясновидцев самое ценное? Почему, чтобы жить, нам нужно отнять жизнь? Кто придумал такую справедливость? И главное — как я смогу с этим жить. Как смогу смотреть на соплеменников, когда видела Лидию во сне? А ведь каждый из них питается, пусть нечасто, но все же…
— Ты весьма своеобразно сбежала вчера от наших занятий. — Барт подошел так незаметно, что я подпрыгнула от неожиданности. Выглядел он замечательно — сразу видно, что выспался и уже позавтракал. — Бессонная ночь?
— Наполовину, — уклончиво ответила я. — Да и не сбежала я. Главное ведь — результат, верно?
— Верно, — кивнул. — И как чувствуешь себя теперь?
— Не сильно отличаюсь от «тогда», — поморщилась я.
— А вот и отличаешься, — загадочно возразил Барт и посмотрел куда-то в сторону. Я проследила за его взглядом и краем глаза заметила, как Алеша и Кшиштоф — один из провидцев сольвейгов — завели в палатку незнакомого щуплого парня. — Не желаешь ли немного позаниматься перед завтраком?
— Позаниматься? Чем?
— Увидишь.
Барт взял меня за руку и увлек к той самой палатке.
Внутри было светло. Под куполом качалась задетая чьей-то головой лампочка на длинном проводе. На кушетке сидел тот самый щуплый и затравленно смотрел на нас с Бартом. Леша и Кшиш держали его с двух сторон за плечи, словно несчастный мог вырваться и крушить все вокруг.
Крушить он вряд ли собирался, а вот убежать мог. В его глазах, похожих на глаза испуганной лани, читалась паника.
— Ясновидец, — шепнул мне на ухо Барт. — Его выпили вчера.
Ну вот, снова. Зачем мы здесь? Чтобы я посмотрела на него и уверилась: хищные — чудовища? Люди, которых я люблю, которым доверяю. Глеб. Ира. Влад. Эрик…
Алан.
Нет-нет, нельзя! Нельзя так думать о сыне!
— Зачем?.. — шепотом спросила я, невольно отступая назад, ближе к спасительному выходу, ближе к миру, к которому я привыкла. Но Барт лишь ухмыльнулся и подтолкнул меня вперед. Туда, где сидел человек без разума.
Он боится. Почему он боится? Ведь ему уже нечего терять.
— Присядь, — велел мне Барт и указал на место у ног ясновидца. Леша свободной рукой заботливо поставил для меня раскладной стульчик и робко улыбнулся. Я послушно опустилась на стул, на плечо мне легла тяжелая рука вождя сольвейгов.
— Хищные пьют их, и ясновидцы сходят с ума, — продолжил Барт. — Теряются между прошлым и будущим, не могут отличить видений от кошмаров, путаются в собственном разуме. Почему?
— Потому что им нужен кен, чтобы читать будущее, — тоном примерной ученицы ответила я. Ясновидец несколько раз конвульсивно дернулся и затих в руках держащих его сольвейгов.