Я хочу свою жену…
Шрифт:
…проверка оказалась вовсе не для меня.
Лиза умотала на самом деле, о чём мне сразу же сообщил охранник, когда она с Воронцовой села на рейс. Не зря я столько лет терпеть не мог эту поблядушку Ингу. Она Лизу с толку сбила. Лиза бы никогда так сама не поступила. Не додумалась бы. А вот под давлением и влиянием этой клуши…
Какие же бабы суки.
Несмотря на няню, Кристя просто поглощала всё моё время. Няня доканывала звонками, дочь капризничала и плакала. Работать было невозможно. Как же я тогда ненавидел жену. Сука ломала психику
Анечка… Моя всегда доступная и готовая дать при любом случае, Анечка сбежала, прихватив кое-что лишнее, спустя неделю этого ада.
…а Лиза вернулась спустя ровно четырнадцать дней.
Не соврала ведь, сука. Надо было всего лишь подождать… Пережить сраные две недели, и всё было бы как раньше.
Мэр ввязался в президентские выборы, предложил мне занять его место. Я помыкался, помыкался и вернулся домой. Да и скучал по дочери вечерами… Навалилось как-то, как это часто бывает всё и одновременно. Казалось, так проще.
Продолжая жить под одной крышей, мы ненавидели друг друга. Но моя ненависть улеглась со временем. Стала эфемерной, интуитивной, неосязаемой. Я не кричал, не распускал руки, не срывался на Лизу, она не делала того же. Жили, как соседи, изредка появляясь на публике семьёй и натягивая фальшивые улыбки.
…но сегодняшний день всё изменил.
Прикреплённый файл в письме не просто шокировал — он вызывал ярость.
— Лиза!!! — кричу в глубину дома.
Я слышал, как она вернулась. Отвезла дочь в сад. Её парковочное место под окнами моего кабинета.
— Что ты хочешь, Богданов? — заглянув в приоткрытые двери, Лиза лениво облокотилась на дверной косяк, прожигая меня раздражённым взглядом.
— Сюда иди. — приказываю я. — С каких пор у тебя появились враги, дорогая? — поворачивая монитор компьютера в её сторону, я повторяю: — Сюда подойди, я сказал. Что это за детские выходки с фотошопом и монтажом? Это как вообще понимать?
Лиза рвано выдохнула, но подошла к моему столу.
Я видел, как изменилось её лицо, как дрогнули длинные ресницы и расширились ноздри от глубокого вдоха.
— О-о-о-о…. — протянула она.
— Что это значит, Лиза? — спрашиваю, уже сомневаясь в правдивости своих первоначальных выводов. — Ты странно выглядишь? — рука тянется к плей. Жму, наблюдая за её лицом.
Картинка оживает. Два мускулистых тела начинают активно двигаться, ублажая растянувшуюся на синем шелковом белье блондинку. Она запрокидывает голову от удовольствия и теперь её лицо не скрывает водопад волос. Лицо моей жены.
— Сочувствую, Лёш. Ну ты же разберёшься. Со своими бабами разбираешься, боясь потерять нагретое местечко. И с этим разберёшься. — холодно произносит она, нажимая паузу.
— Ты хочешь сказать, что это не монтаж? — чувствую, как гнев подбирается к запредельной отметке.
— Можно подумать, что твои хоум-видео,
Оттолкнувшись от моего стола, она молча выходит из кабинета. Я сижу и не могу сказать и слова. Гнев туманит рассудок.
Я хочу сказать многое. Надавать по её щекам за подобное поведение. Схватить за горло и выплюнуть ей в лицо десяток заслуженных оскорблений.
…но вместо этого, я поворачиваю монитор к себе, выключаю звук и жму плей.
Глава 1
Я всё ещё дышу. Инга была права, я выжила и пережила это. Уже почти не больно.
Меня предали. Унизили. Втоптали в грязь. Меня променяли на шлюху. Не завели интрижку на стороне, а именно променяли! Он ушёл к ней! К той, которая моложе, красивее. К ухоженной и подтянутой, не рожавшей. Не обременённой ни моралью, ни заботами.
Я сразу поняла, что она появилась в его жизни. Он стал жёстче, равнодушнее, холоднее. Пароль на телефоне появился. Не то, чтобы я там что-то искала. Перебрасывала фотографии Кристинки, просматривала его расписание, чтобы урвать у своего мужа хоть час времени! То, что всегда было в открытом доступе, стало за семью замками. Он начал ходить в тренажёрный зал. У него и без этого развитая мускулатура. Ещё со студенчества помню, как девочки на него заглядывалась.
Из-за этих занятий я и психанула. Впервые устроила такой масштабный скандал.
Лёша кричал о том, что я эгоистка. Что думаю только о себе и своих нуждах. Тренажёрный зал — обыденность. В этом нет ничего такого.
Да ну?! Как это? Если на совместный ужин, поход в кино, прогулку или грёбаный утренник, я должна вымаливать несчастный час его времени не одну неделю, — он, видите ли, постоянно работает и ему некогда, — то на зал нашлось сводных аж три часа в неделю!
Ни при чём здесь никакие бабы. Меня гложила не ревность, а ущемлённое чувство достоинства. Что я и дочь остаёмся на задворках. Где-то там далеко. В общем, тренажёры ближе! Важнее!
Я тогда расплакалась… Не люблю это делать, но вот так вышло. Силы иссякли. Навалилась усталость. Надоело доказывать свою правоту, точку зрения и значимость. А он сказал:
— Зачем ты плачешь? Ты думаешь, ты этим чего-то добьёшься? Нет. Меня это раздражает.
…больше я не плакала. Во всяком случае не при нём.
Он ушёл к ней не сразу. Медленно убивая меня, он дал мне время подготовиться к его уходу. Не ночуя дома, не отвечая на звонки. Даже когда Кристина, поскользнувшись в бассейне, выбила себе зубик, а я расшибла голову, ему не дозвонились даже из больницы.