Я хочу тебя
Шрифт:
Но я ответила:
—Нет.
— Уверена? – ухмыльнулся, провел ладонью от моей груди, спускаясь ниже – туда, где соединяются наши тела.
Провел пальцем по клитору – легко, нежно, ласкающе. Я задышала чаще, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать двигаться самой, а затем он надавил. Я застонала, а Демьян требовательно смотрел мне в глаза, наслаждался моими больным желанием и злостью, плескавшимся в них.
— Скажи, Алина, – повторил настойчиво.
Ни за что!
Я хочу, чтобы он оставил меня в покое. Чтобы никогда не попадался мне на глаза. Чтобы умер! Он сам
А еще я хочу его, хочу испытать все, хоть раз побыть женщиной, которую дико и жестко берут, не спрашивая ее разрешения. Которую эгоистично трахают, и она наслаждается этим.
Но я ни за что не скажу об этом Демьяну. И он увидел это – мое упрямство и кровоточащую душу. Но не отпустил, а решил все за меня. Снова.
— Ты моя, – рыкнул, и начал вбиваться в меня, закинув одну ногу себе на бедро.
Движения яростные, жестокие. Мне больно, и хорошо одновременно, я наслаждаюсь его членом внутри, чувствую, как он распирает меня, как насаживает все сильнее, и сильнее. И я не выдерживаю, обхватываю его ногами, и ствол проникает глубже, стенки лона сжимаются вокруг него сильнее, так жадно, не хочу отпускать его сейчас. Хочу живой себя почувствовать.
— Блть, какая ты горячая. Ох*енная, – прошептал с любовью-ненавистью, задвинул член еще глубже, и я застонала от нешуточной боли, смешанной с эйфорией. — Давай, Алина, сожми мой болт сильнее. Давай, девочка.
Я тяжело дышу, двигаю бедрами навстречу его сильным движениям, и теряюсь в накрывшем меня торнадо, унесшем все мои мысли, все нравственные установки о том, что есть хорошо, а что есть плохо. Сейчас мне хорошо, и это главное. Но потом будет плохо, и краем сознания я помнила об этом, хотя даже мою память заглушило тяжелое, горячее дыхание, и шлепки наших соприкасающихся тел.
Демьян вдалбливается в меня так жестко, что я перестаю чувствовать боль, мне хочется еще сильнее, чтобы стало хорошо до слез, до опустошения. Член во мне, кажется, стал еще больше, и еще тверже. Демьян долбит, выходя почти полностью, я головку его чувствую, а затем врывается снова. Целует-кусает меня, терзает, подчиняет. И я сдаюсь. Извиваюсь, придавленная его телом, и кричу от наслаждения, распятая для него, только для него.
— Кончай… да, Алина, – прошептал бессвязно, вбился в меня до основания раз, второй, и резко вышел из моего покорного, покоренного тела.
На бедра брызнула сперма. Демьян сжимал свой член, я опустила глаза и увидела набухшую, красную головку, выстреливающую белой жидкостью, а затем устало откинула голову на стену, и закрыла глаза.
— Я знаю, что тебе понравилось, Алина. Не строй из себя жертву, – услышала я жесткое, Демьян поставил меня на ноги, и кивнул: — Иди в кабинете подожди, через десять минут за тобой приедет Кастет, и отвезет домой. Я приеду позже.
Он отвел меня до свободного массажного кабинета, по пути взяв связку ключей, втолкнул, и запер.
Глава 25
ДЕМЬЯН
«Закрой
В теле приятная расслабленность, пах до сих пор сводит от истомы. Тянет бросить все, усадить Алину в машину, и уехать отсюда нахер. Подальше. И никогда не возвращаться.
Но я этого не сделаю.
Руслан мертв, от тела нужно избавиться как можно быстрее. Обычно в таких случаях мы пользуемся крематорием, приплачиваем своему человеку, который и уничтожает все улики. Но в этот раз так поступать опасно.
Коваля мало кто любит. Вообще никто его не любит, если подумать. Как и меня. Но могут найтись те, кто пожелает убрать меня, узнав, что я избавился от Руслана. Испугаются за свои жизни, и попытаются меня пристрелить. Те, кто вел дела с Ковалем; те, кто должен ему бабло; те, кто повязан с ним.
А мне этот гемор не нужен. И без этого есть те, кто мечтает увидеть меня дохлым. Врагов хватает, значит, нужно избавиться от тела Коваля иным способом.
— Я приехал, – услышал тихий стук в дверь, открыл дверь, и кивнул Кастету.
— Пошли.
— Эта Лариса мне весь мозг вынесла. Вроде красивая, но какая-то…
— Тупая пи*да, – перебил я, и Кастет кивнул.
— Мне их обеих сторожить, да? Внутри квартиры, или снаружи?
— Внутри будь. И не упусти. Особенно Алину, – тихо приказал я, открыл дверь массажного кабинета, и увидел сидящую на подоконнике девушку. — Алин, домой пора.
Я думал, что она плакала, но нет. Вид потерянный, а глаза сухие. Спрыгнула с подоконника, и подошла к нам, избегая моего взгляда. Даже спорить не пришлось, рычать на нее. Смирилась.
Хм, а почему я думал, что так просто она не сдастся? Алине понравилось, реакцию тела я уловил. А любовь… может, полюбит, может, нет. Бабская любовь вообще миф. Я дам ей все, обеспечу, защищу, от всего мира укрою, и Алина либо полюбит меня, либо привыкнет. Разницы нет. Хотя, я бы хотел ее любви.
— Вези ее домой.
— В университет, – хрипло произнесла Алина, и впервые взглянула на меня: — Я не хочу… туда. Не сейчас. Сегодня есть пары, я хочу на учебу.
— Нет!
— Демьян, – всхлипнула, и Кастет отошел на пару шагов, сделав вид, что его здесь нет, — Прошу тебя. Мне нужно отвлечься, я не могу вернуться домой сейчас. Слишком многое произошло. Дай мне хоть пару часов подготовиться. Если я вернусь сейчас, мне придется снова ругаться с Ларой, вспоминать все, что случилось… а я хочу занять свою голову хоть чем-то обыденным.
Я сжал зубы. Не люблю, когда спорят, но Алину понял. Нежная она, несмотря на то что дочь Руслана, не привыкшая к крови. А может, привыкшая, но ненавидящая всей душой этот мир.
Там был убит Игнат. Сегодня она стала женщиной, и Алине нужно прийти в себя.
— Сопровождай в университет, – кивнул Кастету. — Игоря пошли к Ларисе.
— Понял, – Кастет повел Алину по коридору, и они вышли из салона, а следом и я подошел к администратору:
— Все на сегодня свободны. Массажисток и прочих предупреди, и проваливайте. Сегодня салон работать не будет, приказ Коваля.