Я хочу твою шкуру, дракон! или Заберите свой дар!
Шрифт:
Я слышала краем уха дома, что к папе привезли какой-то древний важный артефакт на реставрацию, но была занята приехавшим Кайлом и не вникала в детали. Сейчас обмирала от предвкушения, потому что вызвать такие эмоции на лице обычно внешне не слишком эмоционального папеньки могло нечто очень неординарное.
За стеклом находилось старинное украшение-артефакт. Икара с крестовидной звездой, в центре которой находился мутный потрескавшийся камень, похожий на алмаз, и рубины на концах лучей.
– Это же… это же… икара? – взволнованно спросила я. – Икара энжелов?
Расу энжелов два тысячелетия назад истребили
Магия фей очень нужна миру. Без нее он наполовину лишен красок. На магии фей держались различные магические существа, которых феи потом увели с собой. Без их пыльцы мы лишились многих магических зелий, заклинаний, амулетов и артефактов. С феями ушла часть магии жизни и благословения.
Раса энжелов противостояла расе демонов. Они были великими магами жизни и света и так же владели ментальной магией. Только если демоны использовали ее для пробуждения отрицательных эмоций, агрессии и похоти, то энжелы лечили души, на ментальном уровне исцеляя, успокаивая, убирая негатив, печали и скорби. Они имели сопротивление к ментальному воздействию демонов и исцеляли последствия их воздействия на других.
У энжелов были прекрасные белые крылья, которые они гордо расправляли, применяя магию. А облачались эти удивительные существа в красивые блестящие доспехи, отражающие лучи светила. На голове они носили икару – золотой венок с крестообразной звездой. Символ того, что они родились из света матери – ночного светила, дарующего ментальную магию, и отца – светила дневного, связанного с магией жизни и света. Были энжелы прекрасны ликом и златовласы. Говорят, что золотистые волосы эльфов от браков их предков с энжелами.
От наследия энжелов мало что осталось – часть уничтожили демоны, часть забрали с собой феи, еще часть была уничтожена или припрятана самими последними энжелами.
В нашей королевской сокровищнице хранились несколько икар и посохов энжелов. Сейчас передо мной была одна из них.
– Да! – улыбнулся отец. – Привезли на экспертизу, можно ли как-то вдохнуть в нее жизнь. Она рассыпается…
Лицо папы сразу приобрело скорбное выражение.
– Металл истончается, а камень, как видишь, треснул и почернел.
– Но почему? Разве золото и алмазы не вечны? – влезла подруга, прошедшая в подсобку за нами и дышавшая мне теперь на ухо.
– Из-за магии. – Папа по-отечески и как-то грустно улыбнулся. – Последние крохи магии энжелов уходят, и артефакт умирает.
– Какая жалость, – искренне выдохнули мы, завороженные древней ценностью исчезнувшего народа.
– Дир [2] Тинтоби! Дир Тинтоби! – позвал дядя Сандор моего отца в зал.
Папа поспешил на зов, наказав нам быть осторожными и ничего не трогать.
2
Дир – уважительное обращение к мужчине, аналогично нашему «господин». Дира – обращение к женщине, аналогично «госпожа».
Угум-с, сщас же. Внучка гнома сразу
– Алеора, стой на стреме. Если что, подай сигнал, – попросила я.
Подружка отошла к двери, выглядывая из-за шторы в зал. А я внимательно рассматривала древний артефакт и, подняв его на уровень глаз, вглядывалась в алмаз посередине звезды.
– Ну что же ты умираешь, подводишь нас всех, а? Жить надоело? Так надо, друг, надо. А вдруг хозяин вернется, спросит, где моя икара? А мы что? Расстроим его? Энжелы ушли, феи ушли, давай еще ты уйди. А мы как же? – упрекала и увещевала я артефакт, рассматривая со всех сторон. – Тебя для чего создали? Служить? Думаешь, все? Отслужил? Не-а, дружище. Давай, собирайся с силами, папа тебя подлечит и…
– Апчхи…
От испуга, приняв это за сигнал, я поторопилась положить икару обратно, засуетилась, она выпала из рук, обруч раскололся, а алмаз выпал из оправы и покатился по полу. Ох ж ты, елочки пушистые, ежики ершистые! Вспомнила я эльфийскую поговорку прапрадеда.
– Ап-чхи! Я что, простубдилась? – прогундосила Алеора. – В такую жару?
– Так мы сколько холодного выпили? – ответила я, пока суетливо поднимала остатки артефакта. – Я уничтожила древний артефакт, – уныло произнесла я, протягивая руки Алеоре, в которых держала венец в одной руке, камень – в другой. – Сам не умер, так я помогла.
– Папа твой, кажется, сейчас пойдет обратно, – заторопила меня Алеора, отвернувшись от выхода и округлившимися от ужаса глазами взирая на сломанный артефакт. – Делай что-нибудь скорее.
– Что? – прошипела я.
– Ну помагичь, спрячь следы. – Она замахала рукой, нетерпеливо подпрыгивая. – Дядя Тинтоби идет. Скорее!
Скорее! Легко сказать! Я, кое-как применив небольшую силу магии, чтобы не засекли ее фон, поставила магическую заплатку там, где обруч разъединился и, дунув на камень в оправе, «приклеила» его на место. Быстренько засунула за стекло и повернула так, чтобы места заплаток не попадали на свет. Сразу не обнаружат – с нас взятки гладки. Мало ли что и когда.
Мы сами выпорхнули навстречу папе. Заболтали его темой о вечеринке, выпросили разрешение для Алеоры, пообещав, что вовремя вернемся домой, и убежали, сославшись на подготовку к мероприятию.
– Уф… – выдохнула я, когда мы оказались через квартал от магазина. – Если папа в ближайшую четверть часа ничего не обнаружит, можно выдохнуть. Но артефакт жалко…
Я раскаивалась и чувствовала себя виноватой. Зачем полезла? Зачем трогала?
– Да, жалко, – отстраненно согласилась Алеора и воодушевленно спросила: – Как думаешь, мне синее платье надеть или красное? Синее вроде бы к моим глазам. Зато в красном я привлеку больше внимания.
– Синее, – посоветовала я. – Уолтер не достоин красного.
– Да ну тебя! Ты к нему придираешься. Где собираться будем, у тебя или у меня?
– У меня народу много. Давай к тебе. Только к лекарю зайдем, купим зелье от простуды. А то заболеешь, и Уолтер никакого платья не увидит – ни синего, ни красного.
Мы зашли в лекарскую, где целитель нашел у моей подруги покрасневшее горло и выписал зелье. И чтобы не заходить ко мне домой, по пути заглянули в магазин одежды, где я купила себе новое платье на вечеринку. Желтое, с летящей широкой юбкой. Яркое и летнее.