Я хочу вас, босс
Шрифт:
Он повернул ключ в замке, запирая дверь, и пошел на меня, расстегивая ремень на брюках:
— Я попросил изображать невесту для мамы, а ты решила сделаться невестой для всех, — я отступала к стене, не веря в то, что происходит, страх сдавил горло так, что ни звука вымолвить не могла.
— Что ты собираешься делать? Кораблев здесь, учти это.
Но меня никто не слушал. Паша налетел как коршун, опрокидывая на кровать.
— Сама виновата, — сказал почти спокойно.
6.3
Подмяв меня под себя, он задрал юбку и стал стаскивать трусики.
— Отпусти,
— Заткнись, — мои угрозы не подействовали на него. — Меня ждут люди, а ты тут самодеятельность развела.
— Подонок! — я попробовала достать его ногой, но черт навалился всем весом и больно шлепнул по голой заднице.
— Замри! — гаркнул Паша. — Пять минут полежи спокойно, — я почувствовала, как он лихорадочно гладит мои ноги и попу, и зажмурила глаза от ужаса. Неужели изнасилует…
Но ничего не происходило. Рука просто блуждала, Чистяков вздыхал сзади как медведь, которого укусил жирный слепень. После минуты поглаживаний я рискнула повернуть голову и разинула рот от удивления. Одной рукой идиот лапал мое тело, а другой — себя. Там. Придурок, мелькнуло в голове. Трахнутый на всю голову. Я шевельнулась, он снова шлепнул.
— Не отвлекай, — огрызнулся, лицо было таким напряженным, как будто сейчас взорвется..
Никогда еще я не оказывалась в такой уродливой и позорящей ситуации, унижающей человеческое достоинство. Слезы капали из глаз, не останавливаясь. Закусила губу, чтобы не расплакаться еще больше. Зачем я сюда приехала? Зачем уволила этих дурочек? Кому я помогла? Больной сукин сын, чтобы ты сгорел в аду, чтобы тебя пожрали черви, чтобы тебя переехала машина! Не знаю, сколько минут я мысленно проклинала его, пока мерзкие липкие руки лазили повсюду. Вдруг по коже разлилось что-то горячее, я вздрогнула и чуть не задохнулась от отвращения, поняв, что это.
— Уберешь тут все, ключ оставь на столе, — бросил Чистяков, сползая. — Завтра же найди мне девушку. Или старых верни. Не сделаешь, пеняй на себя, — я услышала, как хлопнула дверь, и не выдержав, разрыдалась.
На негнущихся ногах сползла с кровати. Она была черной как смерть. Господи, куда я попала?! Все пространство отделано в кроваво-бордовых цветах. Уродец с уродливыми мозгами и уродливым вкусом. Посмотрела на черные простыни и злорадно усмехнулась. Стащила одну, вытерлась и бросила на пол. Сам убирайся, мудак!
Я выскочила из комнаты и помчалась в приемную. Димы уже не было, ушел. На часах восемь вечера. Подумала об Арсении и его просьбе дождаться, но поняла, что не смогу. Трясло от воспоминаний и желания убить негодяя. Взяв сумочку, поехала домой. По пути скинула любимому сообщение о том, что устала. Всю дорогу размышляла, что делать. Во-первых, расскажу Кораблеву, если завтра он не убьет Пашу, его убью я. Найму кого-нибудь, чтобы сломали придурку ноги и руки. Мстительно надавив на газ, немного успокоилась. Во-вторых, не появлюсь на работе, это не работа, а каторга. К черту их! В приемную больше ни ногой. А в третьих, пожалуюсь Полине Сергеевне. Пусть знает, что ее сынок вытворяет!
Войдя в квартиру, закрылась в душе и долго смывала с себя воспоминания о его прикосновениях, но они почему-то не смывались, хотя я вылила на себя полтюбика геля. Чтобы отвлечься, включила мультики и уставилась в телевизор. Они не отвлекали. Позвонила Оксане, надеясь в болтовне забыться:
— Ну как у вас там? — спросила она.
— Все хорошо, встречаемся, — вяло отреагировала я, держа в руках кружку с горячим молоком.
— Он такой красавчик, — причмокнула подруга в трубку. — Но что-то радости в голосе не слышу.
— Меня перевели в другое подразделение, — вздохнула я. — Помираю.
— Как это так? Кораблев перевел? — не поняла подруга, я решила не грузить ее историей “про я невеста Чистякова”.
— Нет, президент компании, чтобы он сдох! — не выдержав, выругалась. — Господи, некоторых мужчин просто не должно быть, потому что не должно быть.
— Рассказывай, что у тебя происходит? — навострила уши подруга. — Много работы?
— Это друг Кораблева, дебил и отморозок, озабоченный какой-то, — пожаловалась в сердцах. — Лезет, представляешь? Друг называется.
— Почему ты не скажешь Арсению? — удивилась Оксана. — Вот дела! Сильно достает?
— Ужас какой-то, — я не могла скрыть отчаяния. — Сегодня скажу. Не хочу там работать, уволюсь к чертям собачьим!
Договорить мы не успели, кто-то позвонил в дверь.
— Целую, — попрощавшись с ней, я поплелась к двери и заглянула в глазок. Мой принц!
Не успела открыть, он тут же обнял — крепко и одновременно нежно, я сразу же растаяла. Господи, как хорошо, что он есть!
— У нас все получилось! — Кораблев выглядел радостным и возбужденным — Паша гений! Я не верил, что выстрелит, и тут приходит, глаза блестят, у него как будто дар красноречия открылся, немцы пошли на попятный, — Кораблев захлебывался в восторгах, не видя, как я хмурюсь и напряжена.
— Понятно, ну что же, поздравляю, — моя улыбка была резиновой.
— Ты такая грустная, — притянул к себе. — Устала наверное.
— Не пойду завтра на работу, — сказала я нехотя. — Там нечего делать, хочу в отпуск.
— А я хочу тебя, — прошептал Арсений.
Его пиджак остался где-то на полу, туда же упал мой халат. В спальню влетели, целуясь без остановки. Сгорая от желания, рухнула на кровать. Поцелуи стали жарче, а ласки горячее. Его пальцы исследовали тело, доведя до состояния взрыва. Раздвинув мои ноги, Кораблев вдруг остановился и смущенно сообщил:
— Забыл презервативы. Я хочу детей, так что все это неважно. Ты не против? — и посмотрел на меня.
Вот что это за признание в любви? Забыл презервативы, и давай делать детей? Самое идиотское признание на свете, но меня затопила волна нежности и любви.
— А как же Джоли? — неожиданно вспомнила о поиске жены. — Больше не нужна?
— Нужна, — кивнул, погружая в бездну отчаяния. — Сейчас соорудим девочку, похожую на нее.
Сооружали час, а может быть два часа. Кораблев был неутомим.