«Я хотел служить народу...»: Проза. Пьесы. Письма. Образ писателя
Шрифт:
Мышлаевский. Достигается упражнением.
Алексей. Спасибо, капитан. А салату?
Студзинский. Покорнейше благодарю.
Мышлаевский. Лена золотая! Пей белое вино. Радость моя! Рыжая Лена, я знаю, отчего ты так расстроена. Брось! Все к лучшему.
Шервинский. Все к лучшему.
Мышлаевский. Нет-нет, до дна, Леночка, до дна!
Николка (берет гитару, поет). Кому
Все (поют). Свет Елене Васильевне!
— Леночка, выпейте!
— Выпейте… выпейте…
Елена пьет.
— Браво!!!
Аплодируют.
Мышлаевский. Ты замечательно выглядишь сегодня. Ей-богу. И капот этот идет к тебе, клянусь честью. Господа, гляньте, какой капот, совершенно зеленый!
Елена. Это платье, Витенька, и не зеленое, а серое.
Мышлаевский. Ну, тем хуже. Все равно. Господа, обратите внимание, не красивая она женщина, вы скажете?
Студзинский. Елена Васильевна очень красивая. Ваше здоровье!
Мышлаевский. Лена ясная, позволь, я тебя обниму и поцелую.
Шервинский. Ну, ну, Виктор, Виктор!..
Мышлаевский. Леонид, отойди. От чужой, мужней жены отойди!
Шервинский. Позволь…
Мышлаевский. Мне можно, я друг детства.
Шервинский. Свинья ты, а не друг детства…
Николка (вставая). Господа, здоровье командира дивизиона!
Студзинский, Шервинский и Мышлаевский встают.
Лариосик. Ура!.. Извините, господа, я человек не военный.
Мышлаевский. Ничего, ничего, Ларион! Правильно!
Лариосик. Многоуважаемая Елена Васильевна! Не могу выразить, до чего мне у вас хорошо…
Елена. Очень приятно.
Лариосик. Многоуважаемый Алексей Васильевич… Не могу выразить, до чего мне у вас хорошо!..
Алексей. Очень приятно.
Алексей. Господа, кремовые шторы… за ними отдыхаешь душой… забываешь о всех ужасах гражданской войны. А ведь наши израненные души так жаждут покоя…
Мышлаевский. Вы, позвольте узнать, стихи сочиняете?
Лариосик. Я? Да… пишу.
Мышлаевский. Так. Извините, что я вас перебил. Продолжайте.
Лариосик. Пожалуйста… Кремовые шторы… Они отделяют нас от всего мира… Впрочем, я человек не военный… Эх!.. Налейте мне еще рюмочку.
Мышлаевский. Браво, Ларион! Ишь, хитрец, а говорил — не пьет. Симпатичный ты парень, Ларион, но речи произносишь,
Лариосик. Нет, не скажите, Виктор Викторович, я говорил речи и не однажды… в обществе сослуживцев моего покойного папы… в Житомире… Ну, там податные инспектора… Они меня тоже… ох как ругали!
Мышлаевский. Податные инспектора — известные звери.
Шервинский. Пейте, Лена, пейте дорогая!
Елена. Напоить меня хотите? У, какой противный!
Николка (у рояля, поет).
Скажи мне, кудесник, любимец богов. Что сбудется в жизни со мною? И скоро ль на радость соседей-врагов Могильной засыплюсь землею?Лариосик (поет).
Так громче, музыка, играй победу.Все (поют).
Мы победили, и враг бежит. Так за…Лариосик. Царя…
Алексей. Что вы, что вы!
Все (поют фразу без слов).
· · · · · · · · · · · · · · · · · · Мы грянем громкое «Ура! Ура! Ура!».Николка (поет).
Из темного леса навстречу ему…Все поют.
Лариосик. Эх! До чего у вас весело, Елена Васильевна, дорогая! Огни!.. Ура!
Шервинский. Господа! Здоровье его светлости гетмана всея Украины. Ура!
Пауза.
Студзинский. Виноват. Завтра драться я пойду, но тост этот пить не стану и другим офицерам не советую.
Шервинский. Господин капитан!
Лариосик. Совершенно неожиданное происшествие.
Мышлаевский (пьян). Из-за него, дьявола, я себе ноги отморозил. (Пьет.)
Студзинский. Господин полковник, вы тост одобряете?
Алексей. Нет, не одобряю!
Шервинский. Господин полковник, позвольте, я скажу!
Студзинский. Нет, уж позвольте, я скажу!
Лариосик. Нет, уж позвольте, я скажу! Здоровье Елены Васильевны, а равно ее глубокоуважаемого супруга, отбывшего в Берлин!
Мышлаевский. Во! Угадал, Ларион! Лучше — трудно.