Я и кот
Шрифт:
— Сильвер! — зовет мать моего ползунка.
Несусь со всех ног, жутко голодный. Торможу, понимая, что не все так просто.
— Это что такое? — показывает на просыпанную муку.
Совсем самка дома засиделась, муку не узнает. «Мря-у-у» — пытаюсь объяснить, неразумной.
— Зачем просыпал, животное?
Допустим, просыпал не он, а Алиска. Но Сильвер не предатель, он будет мужественно покрывать слюнявую прелесть. Опустил голову, типа: виноват, исправлюсь, прошу понять и простить. Поднимает мордаху, делая большие и жалостливые глаза — работает стопроцентно. Самка хозяина ворчит уже не сильно, и в знак
Жил в соседях пудель — избалованная сволочь, вечно задирающий Сильвера. Первый гавкая исходил на говно, а потом, поджав хвост, бежал жаловаться. Безобразие Сильвер терпел до поры...
— Вы попридержите своего котика! — возмущаются владельцы кудрявого беспредельщика.
Сильвер фыркнул: жаловаться пришли. Вот, значит как?!
В тот день Сильвер загнал кучерявого в угол, пока взрослые терли разговоры. Неспеша, с чувством превосходства и собственного достоинства, кот надвигался на трясущегося и скулящего балбеса. Встав на задние лапы, отвесил лещей, шипя: «Еще раз увижу на своей территории — ссать углами будешь, шавка!». Добавил пару кошачьих матюков, пристально глядя в глаза.
Больше пуделек вякать в сторону Сильвера зарекся.
Глава 16
На зиму мне ставят кошачий туалет. Совсем обленились Сильверу двери открывать в подъезде! Деваться не куда. Сделав академическую морду, восседаю, думая о вечном. Алиска — зараза, меня смущает! Присядет рядом и с интересом наблюдает. Мой ползун уже пытается ходить, как пьяный матрос. Падает, ревет и снова поднимается. Упертая, вся в меня.
Я, как главный самец в нашей паре, все время принимал удар на себя. Винить же кроме Сильвера в доме некого больше, да?! Хозяйка иной раз разойдется так, что бегаю и ищу пятый несуществующий угол, или, изображая человека-паука, ношусь чуть не по потолку. Если б не Алиска, грустил по старым былым холостяцким временам. Прелесть слюнявая научилась говорить «Мяу», быстрее, чем «мама»... котеночек мой.
Пылающая страсть к белой кошке не угасла. Красотка мне даже снилась пару раз. Сильвер часто просился на балкон, где забирался на «его место» — табурет, и ждал появления своей принцессы, оглашая округу воплями. Благодарные зрители кидали в Сильвера всяким-разным, матерясь на все лады. Ничего не понимают людишки! Ведь для любви — прекрасны ночи! Когда твои глаза горят и рвется песня задушевная.
— Заткнись ты уже, тварь! — в Сильвера летит тапок от поклонника его таланта.
На балконе уже достаточно таких «подарков». Сильвер очень популярен.
Отвергнутый, но не сломленный, скоблюсь в стекло, чтобы пустили обратно. Мишка — друг, всегда выручит, всегда поймет. Двери балкона откроет, пожалеет и спасет несчастного котика. Сильвер парня тоже выручает часто. То тетради разорвет, то обложки у учебников погрызет. Это называется — грызть гранит науки... Сильвер по телевизору слышал.
Как-то мой Мишка приуныл. Лежит и лежит. Горячий, как батарея, носопыркой хлюпает. Греюсь рядом, тарахчу приятности и нюхаю. От другана пахнет лекарством. Украл для него сосиску. Пытался честно выпросить, но самка хозяина: «Сильвер, ты уже жратый, нечего тут глазки строить!». Зря она так. Попросил Алиску ее отвлечь. Мой умный котенок слету все понимает. Описалась демонстративно лыбясь передними двумя зубами. Пока хозяйка Алису переодевала, я воспользовался моментом. Одну сосиску сразу сожрал, на месте. Вторую утащил другу. Миша — настоящий товарищ! Сказал: «Ешь Сильвер сам!». Я другу отказать не могу. Потом мы смотрели его тик-токи
Глава 17
«Сильвер что, наказанный?» — гремлю миской, в которой давно уже не пахнет кормом. Ну, как давно? Прошло три часа! Целых три часа Сильвер не жратый! Беспредел полнейший! Нарушение прав котиков! Жаловаться буду в Гринпис! — ору, как потерпевший от такой несправедливости.
Мишка — друг, пожертвовал свою полкотлеты. Всаживаю когти в его ногу, в благодарность.
Чувствую себя муравейником. По мне ползают блохи и пьют мою кровушку. Хозяин экономит на Сильвере — купил неправильный ошейник. Усаживаюсь напротив и начинаю чесаться, дрыгая лапами, и высунув язык.
— Боже мой! — верещит Валя.
Приятно, когда тебя так называют! Можно почаще говорить такое, а не «этот засранец».
— Вов, у него блохи! — продолжает истерить самка хозяина. — Срочно купи средство от блох! И полыни нарви! Положу, чтобы не прыгали по полу.
«Интересный метод, чтобы мы не прыгали» — думает Сильвер. «Посмотрю я на эту полынь, которая мне запретит!» — раздается кошачий смех.
Евпатий-Коловратий! Пришли гости и принесли лысого кота. Хожу кругами, возмущаюсь. Его пытали? Я такой жестокости не ожидал! Всю шерсть повыдергали... У-у-у-у вороги проклятые! Нассу им в обувь! Отомщу за бедолагу! Лысый все время трясется, хоть и на нем одежда, как на человеке — высшая степень издевательства над животным. Цепляю когтем вязанную кофтерочку. Вместе бегаем за распустившимися нитками. Лысый чувак хоть и вонючий, но не плохой кот. «Жалко, что у него такие хозяева» — грущу.
Ночная операция «Слон в джунглях» проходит удачно! Сильвер напрыгался, кое-что уронил. Когда хозяйка включила свет на кухне, долго смотрел в пустой угол. Валя начинает креститься и говорить хозяину, что надо святой водой побрызгать. Повторил этот трюк несколько раз за ночь.
Утром иду будить хозяина на работу. Забираюсь на грудь и начинаю орать: «Вова, вставай! Солнце встало! Жрать хочу!».
— Да выключи ты этот будильник! — слышу сонное ворчание хозяйской женушки.
Вова мутными глазами посмотрел на меня. Нажал пальцем на нос и снова отрубился. Знаю я один способ! — бегу в комнату к Алиске и запрыгиваю в кроватку. «А-а-а-а-а!» — раздается сирена на весь дом. Прячусь под кровать. Сильвер — не дурак, чтобы так спалиться. Две сомнамбулы, натыкаясь друг на друга, влетают в детскую и начинают над Алиской кудахтать.
«Ну вот, все проснулись, можно и пожрать!» — бегу на кухню первый.
Глава 18
Если я сейчас своей загребущей лапкой столкну это яйцо со стола... То по теории вероятности, Валя отсвистает меня полотенцем. Но уж больно я люблю такие формы, когда оно катится.
— Сильвер, паршивец ты шерстяной!
Хоп-хоп! — скачу за диван. Спрятался. Довольно жмурюсь. Яйцо было сырое. Каждый раз жду, что оттуда птичка выпадет.
— Кис-кис, Сильвер! Хочешь колбаски? — елейным голоском зовет самка хозяина.
Ага! Нашла дурака! У меня яйца не чугунные, чтобы потом жопу в форточке охлаждать, когда все отобьет. Надо затаиться и когда она остынет, тогда и можно нос высовывать. Слышу, жалуется на меня хозяину, ябеда. А нечего яйца свои раскладывать!
Путь воина.
Соперник был суров. Матерый. Порванное ухо и взгляд убийцы. Сильвер надулся как шар, выгнув спину.
— Это мой двор-р-р-р! Пошел отсюда, собака сутулая! — шипел Сильвер страшные ругательства.