Я и Путь in… Как победить добро
Шрифт:
К счастью, наши звезды дают детям нормальные имена. Почти у всех они Иваны, Лены и т. д. Правда, мне казалось, что очень диковинно должны были бы назвать своих детей Лада Дэнс и Алика Смехова, сами по себе будучи претенциозными дамами. У них самих путаница имен и псевдонимов. И вдруг я узнаю, что их детей зовут самым банальным образом – Илья, Лиза, Артем и Макар.
...
Я всегда, за исключением одного раза, когда моя мама умирала и я захотел назвать
При всем том, что я много выпендриваюсь и много о себе воображаю, я никогда не думал назвать ребенка как-нибудь претенциозно: например, сначала грузинское имя Николоз, а потом через дефис Гарольд. Мне кажется, в стыке с моей фамилией он был бы обречен.
Лес
Мои дети, ни один, никогда не ходили в лес за грибами.
А тут пошли.
Двое с сестрой. Там компания какая-то была, они вбежали, заголосили, можно ли.
Я, например, от лесных променадов никогда никакого наслаждения не получал. Ну какая там – о которой любят говорить! – полнота жизни?
Объясните мне, урбанисту, в чем смысл?
А эти сопливые задаваки взяли и пошли. (Так зарождается Фронда.)
И я, вечно балансирующий между отцовскими страхами и необходимостью не мешать им расти, вынужден был согласиться, ибо, раздираемый неприязнью к бурелому, я понимал, что поход в лес тоже основание для получения патента на звание взрослого.
Они ведь уверены, что смоделированы для великих дел, затеяны мною же, папой, не для мелкой суеты, а тут даже в лес не пускают; это вершина сатрапства и самодурства, по их разумению!
Подтверждаю: они пошли в лес с ликами самых счастливых бес-смертных!
А я до конца подленько верю в то, что им там станет страшно, они получат царапину – и разлюбят лес, еще его толком не познав.
Во имя неба: лес – это ведь страшно?!
Но их моим страхом было не пронять.
… Пробил час.
Меня с собой не брали.
Ну что моим харизматичным – в меня! – детям лес?!
Пошли.
Вернулись счастливые.
Шоколадка укрепляет дух
Я морщусь, когда детей зовут «мелкими». Так выразился даже полуизвестный ведущий канала про трупы, ставший полуизвестным с помощью известных трупов. А я сижу в питерской гостинице, и блики от мелких волн канала колышутся на потолке, на стенах и фотографиях моих детей, которые я вожу с собой и глядя на которые мне хочется плакать, потому что я их давно не видел.
...
Среди моих нет ни одного мелкого, есть крупные будущие музыканты, врачи, юристы и журналюга Даша, от напора которой даже сверхтерпеливому захочется приставить пистолет к виску.
Мой младший, Даниил, ему и трех нет, а уже крупный интриган – когда его что-либо не устраивает, говорит: «Отправляйтесь туда, откуда пришли». Но сначала он дипломатичен: «Боже мой, что вас сюда принесло?» А после уже, когда человек без подарка оказывается, следует та самая реплика главврача
При этом он с достоинством носит свою полураблезианскую толщину, обожая мясное и отвергая супы. Про шоколад он услышал где-то, что тот «укрепляет дух». Я без плитки домой не хожу.
Если спрашиваешь, что у него болит, он – очи долу – произносит: «Травма». Когда неприятности, он всплескивает ручками и голосит: «И что теперь мне делать?!»
Рулады, источаемые телесным низом, он, самую малость сконфуженный, перекрывает – какой песней? Правильно: «Сердце красавиц склонно к…»
Когда гость надоедает Дане, он не упускает случая блеснуть мизантропией вопросом в лоб: «Когда вы уйдете?»
Он тонко чувствует момент, когда нужно учинить дивертисмент, рассчитанный на вау-эффект.
Я жалуюсь за столом, что голова отказывает, мысли разбегаются. Он добавляет: «…как блохи». Ему трех нет еще!
За окном порхают снежинки, сегодня я прилетел, чтоб обниматься с детьми, солнца нет и долго не будет, но у меня есть кем его компенсировать, у меня семь светил, одно светило, попастое, уже издает звуки. Так. Шоколадку не забыл, машинку не забыл.
К встрече я готов.
Не буду
У меня горе, мой младший выучил, вызубрил, затвердил НЕ БУДУ!
Он бесконечно экспрессивен, я был таким, но это было давно, теперь я тюфяк, и он из меня верёвки веет.
– Поешь, Великан.
– Не буду.
– Сколько тебе лет, верзила?
– Не буду.
– Давай почитаем экзорцист?
– Не буду.
– Айда, помоем руки, живчик?
– Не буду.
– Посмотрим про «Белоснежку и Семь гномов», эротоман?
– Не буду.
– Убирать за собой не собираешься, Сокол мой ясный?
– Не буду.
– Споем, Карузо?
– Не буду.
– Пойдем погуляем, интернациональный Странник?
– Не буду.
– Мусор выношу. Составишь компанию, чистюля?
– Не буду.
– Может, стоит расширить кругозор, а заодно и словарь, филолог?
– Не буду.
– Всё для тебя, турист? Поедим со мной в Киев на съемки?
– Не буду.
– Отдай девочке игрушку, эротоман!
– Не буду.
– Садись на горшок, Какашкин!
– Не буду.
– Сделай потише радио, поклонник девственного психофолка!
– Не буду.
...
…Вот так целыми днями он без ножа кромсает меня «небуками». Но он свет в окошке моём, он волен ломтями меня резать, посему в агитации с ним я беспомощен!
Общее правило «не потакай!» с ним не работало. Именно потому что он маленький самый.
Этот далеко не самый экзистенциальный поединок его мама выиграла очень просто: она просто приказывает, не приемля «не буду».
И главное, этот гад с улыбкой на все отвечает: