Я и Софи Лорен
Шрифт:
Я не вру – свидетелей достаточно…
Я шел с фуршета с головой не все в порядке. Мне казалось, что прохожим все известно. И что они меня с презреньем осуждают. Жертва личного обжорства, навстречу каждому безбожно я икал. Меня пучило, пячило и выпячивало.
Мама как увидела – с порога:
– Фуршет?
– Он самый! – я потупился.
– На тебе лица!..
– Все в животе.
– Ого, как угораздило тебя!
– Ах, мама, если кто-то видел, как я греб?! Что они подумают – ответь!
–
– Вроде – да… – я поначалу было успокоился. Но потом я растревожился по новой. И, возвысив голос, я страдальчески: – Мама, мамочка, а Бог?! Бог-то видел, что я вытворял?!
И мама произносит… Нет, это все же гениальные слова:
– А то Бог тебя не знает?! А то Бог тебя не знает, Славочка?!
И вы знаете – мне сразу полегчало!..
Предложение осталось без ответа
Червяк, черепаха, улитка… И что, они куда-то не успели?!
Он давал мне свои стихи и беззастенчиво, не мигая, смотрел в лицо.
Слабовольный, всей своей нехитрой мимикой я с отвращением выражал ему свое полное восхищение.
Не наелся, но устал.
– Человек умер от тоски по Родине.
– Он что, давно ее покинул?
– Он ее вообще не покидал! Родина под его ногами была всегда. Но ничем себя не проявляла…
В нашем ТЮЗе поставили «Вия». Успех был грандиозен: на поклонах Вию пятнадцать раз поднимали веки…
– Сколько извилине ни виться…
– Безумие, да ты мне угрожаешь!
Умоляю: заботьтесь о детях! Те, кто недоиграл игрушками в детстве, в зрелости доигрывает людьми…
– Я не люблю тебя, Миша!
– Сима, возьми себя в руки!..
Она подошла и в шутку ударила меня по спине. Меня пронзила боль – я чуть не кончился. Заплакать я не мог, поймите правильно. Еще скажут: я не понял шутки…
Проходил я мимо женщины с собакой. Меня учуяв, собака дернулась и натянула поводок. Хозяйка той собаке – обо мне:
– Вот оно тебе надо?!
Обижаться
Замечено, что евреи смеются в самых неподходящих местах. Например, в России.
– Встану, умоюсь!
– Лежи, не загадывай!
В магазине экзотических товаров приобрел большую морскую раковину. Приложил к уху – и сквозь шум моря услышал крик о помощи. Продавщица:
– Ох уж мне этот крик о помощи! Достал! Неужели это вся такая партия?! А знаете, купите лучше зонтик, он исправный…
Раскрыл я зонтик, он действительно исправный. И ступил под дождь, исправный тоже…
Но в ушах стоял всё тот же крик.
И я вернулся…
Комары не гудели, они уже кричали: «Где он?!»
Было жутко.
История начинается тогда, когда уже ничего невозможно проверить.
Камера встроена в глаз: хлопнул ресницами – снято!
– Милейший, это что ж вы в скважину подглядываете?!
– Я их биограф, тихо, не мешайте!
– У вас картошка белая внутри?
– Конечно, белая!
Приношу домой – картошка желтая. Мама учит:
– Покупаешь – царапни!
Так не дают!
– Это вам не мебель, чтоб царапать!..
Не найдя адресата, в воздухе носились чьи-то воздушные поцелуи.
Кто меня не осуждает, тот обычно пристает.
Я был настолько занятой и важный, что даже моя родная мама ко мне на прием стояла в живой очереди, на общих основаниях:
– Сынок, ты проголодался? Кушать хочешь?
– Пока нет! Пригласите следующего!
Входил папа…
Благодаря лебедю, раку и щуке – воз не украли. И в этом легко убедиться: воз и ныне там…
Закон всегда на нашей стороне, а к темон – даже сунуться боится!
«Неповторимым вход в Ноев ковчег категорически запрещен!»