Я и Тёмка
Шрифт:
Мне стало так одиноко! Пронзительно одиноко и жалко себя. Тревожные мысли, наконец, нашли брешь в моей обороне и ворвались с болью, стыдом и отчаяньем.
«А ведь Андрей приходил ко мне. Только ко мне. Зачем соврала? Плохо как! Как всё плохо-то!» – стучало в мозгах.
Яська продолжала кокетничать, купаясь в улыбках и нежных взглядах парней. А я сидела с застывшей наигранной улыбкой, в душе проклиная себя за глупость.
«Старый друг лучше новых двух», – вдруг
Я вздрогнула и зажмурилась.
Держите меня семеро
Наступили такие солнечные дни, что можно было подумать, будто снова пришло лето. Но природу не обманешь. Весь двор раскрашен разноцветными красками. Тополя – золотисто-жёлтые, яблоньки – бронзовые, клёны – красные. Красота!
– Слушай, в такую погоду дома сидеть просто нельзя! – складывая сумку, сказала я Андрею.
– А что делать-то будем?
– Просто подышим воздухом.
– На скамеечке?
– А почему нет?
Сказано – сделано. После обеда мы вышли во двор и сели на скамейку возле песочницы. В песке копошились малыши, имён которых мы уже и не знали, рядом ходили их мамы.
– Слушай, я в лицо этих ребятишек всех знаю, а как кого зовут – нет, – сказала я.
– И зачем тебе всех знать по именам?
– Да незачем. Просто раньше в нашем доме я знала всех по именам.
– Ну, раньше! Раньше мы сами были маленькие. Нам полагалось взрослых знать.
– А теперь все, кто нас младше, в голове не помещаются? – рассмеялась я.
– Ну, примерно.
– Смотри, Димка идёт. С работы, что ли?
Димка не стал никуда поступать – сразу после восьмого класса решил идти работать на завод к отцу. Он нас увидел и подошёл.
– Привет! Что делаете?
– Привет! Да так… Просто сидим.
– Это называется «дышать воздухом», – весомо заметила я.
– Да вот, дышим. Детство своё далёкое вспоминаем.
Димка присел с нами на скамейку.
– И не говорите, – по-стариковски начал он. – Никаких тебе забот! Вся работа – над тетрадками с книжками, часик-другой посиди да беги себе во двор, до самой темноты колобродь.
Мы с Андреем переглянулись.
– А сейчас что? – поинтересовалась я.
– Сейчас? – Димка вздохнул. – Подъём в 6:30. Моя смена в 8:00 начинается. Весь день у станка. Перерывов – два маленьких и один большой, обед. После смены болит всё: руки, ноги, шея, спина, голова…
– А спина-то почему? Ты же мешки не таскаешь? – перебила я Димку.
– Ну, во-первых, возраст. Уже не школьник. Так? Во-вторых, всё время в одном и том же положении стоять приходится. А транспорт! – вдруг
Лицо Димки просветлело, глаза мечтательно поднялись вверх:
– Школа – это курорт, сказка. Чистенький, аккуратненький – сиди себе за партой, слушай, что умные люди говорят. Потом поел, поспал… Опять книжечки почитал… Красота! И на воздух.
– Но ты ведь тоже сейчас гуляешь? – спросила я.
– Я не гуляю. Я отпросился. Отцу нужно с машиной помочь. Кстати, привет. В смысле, пока.
Димка встал и ушёл.
– Послушаешь его, так – в школе учиться, просто наслаждение!
– Да уж, – ответил Андрей.
– Он на нас, наверное, сейчас смотрит, как мы вот на этих малышей. Детство вернуть невозможно.
– Ой! Откуда такие фразочки? Из какого учебника? Что значит невозможно? Что мы такого в детстве делали, чего сейчас не делаем?
– В футбол играли, – начала вспоминать я.
– Мы что, в футбол не можем поиграть? – спросил Андрей.
– Можем, – ответила я.
– Ну. Ещё чего?
– Ещё в прятки играли всем двором!
– Мы что, в прятки не можем поиграть? – спросил Андрей.
– Можем…. А ещё по крышам и заборам лазили!
– Вот, кстати! Пошли, – скомандовал Андрей и направился к забору возле горки.
Я пошла за ним.
– Так… Как мы это делали-то? – кряхтя, сказал он и полез на забор.
Я смотрела на него снизу вверх; вдруг мне так захотелось подскочить, подтянуться и, встав на ноги, балансировать на этой тонкой поверхности, что просто сил никаких нет!
– Двигайся давай! – крикнула я и полезла вслед за Андреем.
– Э! Э! Потише! Я тут кое-как держусь. Батюшки! Как я это раньше… Мамочки! Чуть не упал. Сейчас дальше пройду, тогда полезешь…
– Ну, давай! Чапай уже! – от нетерпения я даже подпрыгнула.
Наконец место освободилось, и я повисла на заборе. С пятой попытки мне удалось вскарабкаться наверх. Это было не так, как раньше. С большим трудом поднимались ноги, совершенно не слушались руки…
– Как же это раныпе-то мы? – удивилась я.
– Ну что ты там зависла? – спросил Андрей. – А-а-а-а! Опять чуть не упал! А-а-а-а!
Он так смешно размахивал руками и кренился то вправо, то влево, что меня совершенно некстати смех разобрал. Силы совсем исчезли, на забор-то залезла, а встать не могу.