Я иду домой
Шрифт:
Беглец кивнул. Он все еще переваривал происшедшее и вовсе не был расположен к откровенности с бородачом, который своим видом один в один был похож на валявшиеся вокруг трупы, и чем-то с самого начала ему не понравился.
– Тогда, может, потопали туда вместе? Путь неблизкий, дойдем только завтра к обеду. А в этих местах, сам знаешь, полно рейдеров.
Хесс опустил голову, силой заставив себя прекратить думать о причиненных им смертях, и со всех сторон взвесить предложение Лайонса. Хотя он сильно не доверял бородачу, но стоило признать - в наземье он без году день, и правильно оценивать направления еще не
– Вместе, - обронил он, стараясь говорить поменьше.
– Но в Бурбе разойдемся.
– Идет, - бородач видимо обрадовался.
– Не пожалеешь, парень!
***
Как и предсказывал бородатый, к Бурбу они подошли только к середине второго дня. Бурб оказался большим поселком, состоявшим из нескольких уцелевших каменных зданий и длинных палаточных улиц вокруг них. Вокруг палаток толпились люди - так много людей в одном месте Джонни не приходилось видеть никогда. Почти каждый был вооружен, многие носили такие же шипастые вещи, которые были на убитых Джонни бандитах. Перед некоторыми палатками стояли длинные наспех сколоченные деревянные столы, на которых громоздилась всякая всячина, вставленная, очевидно, на продажу. Однако по большей части это был хлам. Как ни всматривался Джонни, на первый взгляд ничего даже отдаленно напоминавшего что-то ценное, тут не было. Картину дополняли многочисленные повозки с запряженными в них коровами и странными животными, в которых Джонни с трудом признал виденных им на картинках лошадей. От повозок, точнее, от впряженных в них животных, несло со страшной силой. Впрочем, немногие из людей, рядом с кем пришлось пройтись Хессу, пахли лучше. Все это сборище издавало какофонию звуков и запахов, что у выходца с непривычки закружилась голова.
Бородатый поддернул винчестер на плече.
– Ну, еще раз спасибо, парень. Будь здоров. Удачи тебе сбыть все это барахло.
Джонни кивнул. Лайонс уже поворачивался, чтоб уйти, когда беглец придержал его за рукав.
– Погоди. Ты не знаешь - нужен тут кому-то инженер? Парень, который разбирается в электронике?
– Инженер?
– бородатый поглядел на него в неподдельном изумлении.
– Ты ищешь для себя? Разве ты не охотник?
Джонни неопределенно дернул плечом. Некоторое время Лайонс молчал, то ли что-то вспоминая, то ли прикидывая.
– Вроде, я знаю парня, которому нужен электронщик, - задумчиво и неуверенно проговорил он наконец.
– Могу тебя к нему проводить. Но на твоем месте я бы к нему не совался. Его зовут Марвин, и он здесь всем заправляет. Если ты не сможешь его заинтересовать, он запросто пристрелит тебя.
Беглец вновь промолчал. Бородатый пожал плечами.
– Ладно, это твой выбор и твоя шкура, парень. Я тебя туда провожу, но только потому, что я тебе обязан.
Вслед за бородатым, Джонни прошел несколько рядов грязных палаток и пересек площадь, в одной стороне от которой колючей проволокой был огорожен большой загон, по которому бродили полуголые и совсем голые люди, а в другой находился широкий деревянный помост. Охраны здесь было гораздо больше, чем в других частях Бурба.
– Работорги начнутся после полудня, - пояснил бородатй, по-своему
– Сейчас слишком жарко.
Джонни благоразумно решил воздержаться от дальнейших расспросов. Он уже понял, что жизнь в наземье бьет по неосторожным куда больнее, чем по тем, кто осторожен. Иногда даже до смерти. А умирать теперь его не тянуло.
Миновав палатки, они приблизились к остаткам каменных сооружений. Несмотря на то, что их здесь было меньше, чем на рынке, охранники были лучше одеты и лучше вооружены. Четверо стояли по обеим сторонам от чудом уцелевших двустворчатых дверей самого большого каменного здания.
Увидев приближавшихся людей, один из охранников вскинул оружие. Ствол карабина смотрел в грудь бородатого.
– Не думал, что когда-нибудь увижу тебя живым, старый ублюдок! Какого хрена ты сам притащил свою задницу к мистеру Марвину? Решил облегчить нам поиски?
Бородатый ухмыльнулся, однако Джонни почувствовал, как напряглась его спина.
– Я по делу, - процедил он, довольно, впрочем, миролюбиво, так как другие охранники тоже взялись за свои ружья.
– Мистера Марвина мое предложение заинтересует, клянусь! Проводи меня к нему, Рид.
Тот, кого назвали Ридом, хмыкнул.
– С удовольствием. Зрелище твоих кишок, намотанных на твою же шею это как раз то, чего мне хотелось после завтрака. Снимай побрякушки и пошел!
Бородатый послушно отдал оружие. Джонни последовал его примеру с большой неохотой. Происходящее ему не нравилось. Однако выбора уже не было. Дула сразу нескольких ружей смотрели в грудь и ему.
Разоружив их, охранники провели то ли гостей, то ли уже пленников через светлый холл по частично обвалившейся мраморной лестнице на второй этаж здания, судя по многим признакам, довоенного банка. Пока они шли, охрана на их пути попадалась еще дважды. Миновав длинный коридор, странных гостей ввели в комнату, которая, по-видимому, служила кабинетом. За широким деревянным столом сидел пожилой крупный человек. Когда при их появлении он поднял голову, черты его лица показались Джонни смутно знакомыми. Но он отогнал от себя эту мысль. В этом мире не было никого, с кем он был бы знаком.
– Так-так, - голос мистера Марвина, а никем иным человек за столом быть не мог, был довольно тихим и приятным, но почему-то когда он заговорил, у Джонни неприятно засосало под желудком.
– Смотрите, кто тут к нам. Джимбо Лайонс собственной персоной. И кто же его поймал?
– Никто, сэр, - внес ясность Рид, подталкивая Джонни ближе к столу.
– Он сам пришел прямо к воротам, говорит, что по делу. И с ним вот этот сопляк.
Внимательно оглядев Джонни с ног до головы, Марвин не без труда перекинул взгляд обратно на бородатого.
– Ты или совсем спятил от шатания по пустошам, либо действительно можешь предложить мне нечто такое, чтобы я забыл о твоем... деле. Ты ведь за этим пришел ко мне? Интересно, что же это может быть?
Лайонс показал в ухмылке остатки зубов.
– Ты знаешь, что твой брат мертв?
Джонни мог бы поклясться, что сидевший перед ним человек был не из тех, кого можно огорошить чем угодно. И в самом деле, если Марвин был ошарашен, огорчен или изумлен, это осталось незамеченным для окружавших его людей.