Я иду искать. История вторая

Верещагин Олег Николаевич

— Вы просто глупые щценки, играющие в старинных воинов! — закричал офицер, подавшись вперед. — Очень скоро от вас и головешек не останется! И...

— ...и одно ты наперед умер, — с этими словами Гоймир обрушил чекан на лоб Вратникова...

...Горцы решили заночевать в веске — благо, местные не знали, куда усадить и чем угостить своих спасителей. После горного перехода и пред­шествующих ему событий тепло и домашний уют уцелевших домов Пригорков казались раем. Горцы разместились в двух пятистенках, и молодежь, соверша­вшая сюда паломничества, кажется была не против завтра уйти вместе с ни­ми.

Это,

конечно, было здорово — видеть раскрытые рты своих ровесников, перемигиваться с красивыми девчонками, небрежно выставлять напоказ ору­жие... Но Олег никогда не был позером, ему это быстро надоело. Скинув чуни, он улегся на широкую лавку в тихом уголке и заснул, несмотря на про­должавшийся междусобойчик...

...Он проснулся ночью. Ребята в основном спали, местные разошлись. Йерикка сидел на скамье возле приоткрытого окна, на столе стоял его пу­лемет. С другой стороны стола устроился Святомир — подперев голову ру­кой, он читал какую-то книжку. Гостимир, сидя со скрещенными ногами на другой лавке, перебирал струны своих походных гуслей и напевал печально:

— Наши горы болью корчились —  Шарил грудь свинец, шею сук искал... Выкормыши бед тенью призрачной Праздник правили в долгих сумерках... Наших братьев ветер выплюнул, Отрыгнул огонь прелым порохом,

— Выструнили горцев псами выть в плену...— он накрыл струны ладонью, спросил: — Йерикка, спеть-то чего?

— А...— рыжий горец шевельнул ладонью, фривольно оперся локтем на пуле­метный приклад.

— Понял, — охотно согласился Гостимир, ущипнул струну и тихонько запел, улыбаясь:

— От заката до рассвета, мы сражалися —  Так у лавки ножки дубовы сломилися, А под лавкой той полы порасселися, Порасселися, провалилися —  С нею в нижнюю мы горницу свалилися, Там и гости заполночны посмутилися...

— Годится?

Святомир отпихнул книжку и потянулся:

— Й-ой! Чего мне желается, кто угадает?

— Домой, — предположил Йерикка.

— Не-а... Вызнать, чем наши дела скончаются.

— А я и так знаю, — заявил Йерикка. — Ложился бы ты спать лучше!

Гостимир снова играл на гуслях что-то печальное, и Йерикка вздохнул:

— А этот и в Кощеевом царстве гусли сыщет. Если не можешь не бренчать — сыграй и спой что-нибудь...

— ...еще похабнее прежнего, — заключил Святомир.

— А добро, пожалуй, — Гостимир устроил гусли удобнее:

— А

как шел я мимо бани ввечеру —  Думал я — от повиданного помру...

— Хватит-хватит, — поспешно сказал Йерикка. — Дальше все слышали.

— Стережешься за свой строгий нрав? — ухмыльнулся Святомир. — Добро, мы то и впрямь насквозь знаем.

Олег зевнул и сел.

— Не спишь? — спросил Йерикка.

— Да мне приснилось, что коту рядом половые органы откручивают, какой уж тут сон, — пожаловался Олег. — Эрик, что завтра делать будем?

— Спроси у Гоймира, — предложил Йерикка.

— Спрошу, — пообещал Олег, — вот ремни на чунях поглажу — и спрошу. Еще бы, как опрашивать пойду, по пути не заблудиться. Проводишь?

— Остроумных дополна, — резюмировал Йерикка, — просто умных нету.

— Й-ой, дождь, — сообщил Святомир посмотрев в окно. Все остальные перебра­лись к нему и прилипли к окну носами. Дождь лил из низких серых туч, вспузыривая лужи на пустынной ночной улице.

— А вот прознать бы, как это, — задумчиво сказал Гостимир, — бежали они за нами, как хорт за косым. А потом одно отлипли разом? Неуж лавы испугались?

— Притомились, — предположил Святомир.

— Хохмач-самоучка, — под нос буркнул Йерикка.

— Мыслишь — не притомились?

— Да хватит вам, — Йерикка снова уселся спиной к окну. — Завтра и наго­воримся, и устанем, и на дождь наглядимся так, что уши опухнут.

— Может, без дураков поговорим, — спросил Олег.

— Я, пожалуй, выйду,— вздохнул Святомир.

— А я, пожалуй, останусь, — высказался Гостимир. Йерикка поднял брови:

— Ты льстишь себе.

— Все, понял, — поднял руки Олег. — Пойду досыпать, а вы мне сбацайте колыбельную. Что-нибудь из Сюткина... Не знаете такого? Дикари...

— Я, наверное, тоже пойду лягу, — потянулся Святомир.

Засыпая, Олег видел сидящего с гуслями на высоко поднятых коленях Гостимира и слышал его задумчивый голос:

— Знаю я — нас однажды не станет... Мы уйдем, мы уже не вернемся, Этой горькой землей захлебнемся —  Этой утренней, этой печальной... [2]

2

 Стихи Р.Рождественского.

...Может быть, Олегу это приснилось, а может, быть, он на самом деле проснулся еще раз. Дверь была открыта, из нее тянуло сырой прохладой, и дождь шуршал по мокрому крыльцу. Серый полусумрак белой ночи, пронизанной его струями, лежал за дверью — без конца и края.

Йерикка стоял, опираясь спиной и ногой на косяк, скрестив руки на груди. Он разговаривал — тихо, но отчетливо — с каким-то человеком: из комна­ты Олег видел только его спину, обтянутую пятнистой курткой... а вот голос был знакомый. Очень.