Я иду искать. История вторая
Шрифт:
— Так как станем? — Святомир, сам того, наверное, не замечая, провел языком по губам. Йерикка усмехнулся:
— Пока отдохнем. Ну а потом, — он потянулся и зевнул, ляскнув зубами, — потом мы, очевидно, умрем.
36
Стихи В.Высоцкого.
Отдаленные звуки кувикла донеслись до сидящих за разбитыми орудиями парней.
— Похоже, Резан оплакивает брата, — вслушавшись, заметил Йерикка.
— А вот интересно — собрать бы ансамбль ваших народных инструментов и забацать хэви-рок, — неожиданно даже для самого себя заявил Олег. — Мне кажется, получилось бы круто.
Все вежливо покивали, хотя даже Йерикка едва ли понял, о чём идет речь. Потом Рван принес охапку коробок с пайками и, усевшись на мох, начал их потрошить, вываливая консервные банки, упаковки галет, пакетики с черт-те-чем...
— Вообще-то поесть не мешает, — поддержал его молчаливые действия Йерикка. — Святомир, разожги костёрчик, может, успеем еще.
— Я схожу за водой, — вызвался Олег. Йерикка подтолкнул к нему армейский шлем с выдранным амортизатором:
— Держи, сойдет за котелок. И не бойся, не взорвётся.
Помахивая каской, которую он держал за ремень, Олег отправился на поиски ручейка. Он сам удивлялся себе — до гибели оставались какие-то минуты, может быть, а ему было совершенно все равно, словно смерть — это и не самое страшное, что может приключиться с человеком.
Искать долго не пришлось — прозрачный ключ бурлил в щели меж двух глыб. Тоненькая струйка с хрустальным звоном падала в выемку, выбитую в мокром граните, поросшем мхом.
Мальчишка подставил шлем под струйку и напился сам — оказывается, он уже давно
...Солнечный луч, упав откуда-то из облаков, зажег золотые искры в струе родничка. Всего один луч — а небо тут же заволокло вновь. Но это могло означать лишь одно — погода начинает катастрофически улучшаться.
Олег выругался длинным матом, глядя в небо. Потом взял шлем и направился к своим. Но тут же остановился. Странно — ему почудилось, что его окликают. Или нет, не то... не окликают... а что-то... Он осмотрелся, испытывая все то же ощущение — словно уловил краем уха крик и не можешь понять, откуда он донесся. И не голосом его звали — оклик прозвучал где-то прямо в мозгу, и не словами, а... вот черт, и понятий-то таких нет!
— Уж не с Бранкой ли что? — спросил Олег вслух, и при дневном свете ему стало жутко, словно в ночном кошмаре. Но тут же пришло понимание — нет, Бранка тут ни при чем.
Олег еще постоял, вслушиваясь. И, пожав плечами, уже окончательно двинулся к ребятам...
...Костерок уже горел, пайки были выпотрошены. Йерикка, лежа на лафете, смотрел в сторону каменного гребня.
— Почему они не идут? — Олег, вешавший «котелок» над огнем, услышал бормотание Йерикки.
— Торопишься на тот свет? — спросил Олег. Йерикка с мрачноватым юмором ответил:
— Интересно же посмотреть...
Олег не нашел, что сказать и лишь повел плечом.
Святомир разбирал консервы — тушенку, каши какие-то, вроде бы паштет — все массового производства, в блеклых баночках и пакетиках. Один из таких пакетиков он открыл, понюхал, попробовал на кончике языка и скривился:
— Й-ой -о-о, то что?
Олег взял пакетик — коричневый, из фольги — и удивился:
— Похоже на кофе!.. Только... — он сам осторожно лизнул. — Только вроде и нет.
— Кофейный напиток, — пояснил Йерикка, обернувшись. — Из ячменя или желудей.
— Желудей? — Святомир с подозрением уставился на пакетик. — Вот уж не пробовал, да и не тянет. Ячмень-то еще и пускай бы, но чтоб я ПИЛ желуди?! — он передернулся. — Я не священный хряк Волоса?
— Ну, что-то общее между вами все-таки есть, — Олег открыл упаковку с рыбой. Это, как ни странно, оказалась салака холодного копчения, и ее одобрили даже придирчивые рыбаки-славяне.
Йерикка в этом обсуждении участия не принимал. Он то хмыкал, то потирал лоб, потом морщился и качал головой, словно прогонял пустячные мысли. Потом задумчиво сказал:
— Глупый пингвин робко прячет... Не помню, кто это. И что он прячет — не помню. Святко, что он прячет?
— Кто? — озадаченно поднял лицо от банки, которую собирался вывалить в воду, Святомир.
— Да так...
— Четыре варианта, — с удовольствием вклинился Олег. — а) тело жирное; б) постную грудинку; в) заначку; г) рацию, оружие и документы.
— Вот-вот — рацию, оружие и документы... Вольг, ты ничего не заметил, пока мы по скалам ползли?
— Заметил, — Олег распорол ножом банку с кашей и изучал ее содержимое. — Что я перепугался до столбняка. А что?
Йерикка словно бы нехотя присоединился к остальным. И сообщил:
— Там, совсем недалеко от края, есть вход в пещеру. Или в грот... Можем суметь отсидеться, а потом и до наших доберемся.
— Нет там пещеры одно, — возразил Рван. — Я верно помню. Где видел ее?
— Я... — начал Йерикка и вдруг изумленно моргнул. Медленно проговорил: — А знаете, я ее НЕ видел. Я только сейчас понял, что не видел... но она ЕСТЬ. Разрази меня гром, если я понимаю... но это так. Вот сейчас я ее так отчетливо видел — даже куст перед входом?
— Странное отверстие для маленьких жучков, — отстраненно, явно думая о своем, сообщил Олег.
— То и оно, что для маленьких, — со значением отозвался Рван. Йерикка на него зыркнул:
— Боишься не пролезть?
— Да я-то пролезу... — все так же с намеком продолжал Рван, — а то...
— Цыц, щенок! — свирепо сказал Йерикка. — Если это в мой адрес, то я тебя использую по назначению — привяжу к яйцам веревку и пинками загоню в дыру — волотам на поживу!
— Волотов не бывает одно, — хихикнул Рван, подгибая под себя ноги и упираясь ладонями в щиколотки.