Я иду искать
Шрифт:
Гай думал всего мгновение, а потом быстро махнул рукой.
– Повозка - это хорошо, где она?
– Здесь, спрятана за этими кустами.
Он быстро спрыгнул на землю и кивнул нашей новой знакомой:
«Показывай и не вздумай меня обмануть, прибью!»
Мирела фыркнула ему в лицо, всем видом демонстрируя, что ничуть его не боится, и повела вслед за собой. Через минуту они вернулись, а я уже спешился, не сомневаясь, что всё будет хорошо. Быстро впрягли лошадей в простую повозку, Мирела села на место возницы, мы же укрылись внутри. Лошади тронулись, и я тихо прошептал Гаю:
«Почему
– Какой же ты наивный, Барри! Мне же нельзя светиться, нас с тобой наверняка уже разыскивают. А девчонка и правда знает дорогу, я успел с ней переговорить. К тому же наложил на неё заклятие, теперь она не сможет нам навредить. Этот народ такой суеверный - стоило немного её припугнуть, и она поклялась отвезти нас именно туда, куда я сказал.
Он подумал немного и добавил:
«Хотя присматривать за ней всё равно придётся, а то и глазом не успеешь моргнуть, как пропадут и деньги, и остальные вещи. Ну-ка, показывай, что там тебе отец положил в свёрток. Надеюсь, это драгоценности, их можно легко продать в любой стране».
Я послушно достал из походного мешка свёрток и, устроив его на коленях, осторожно развернул. Но в нём оказался другой тряпичный свёрток, а в том - ещё один. И пока я разворачивал эти никчёмные тряпки, Гай со стоном схватился за голову:
«Ну что за невезуха! Либо полоумный старик всё перепутал, либо у него просто поехала крыша…» - даже не дожидаясь окончания процесса, он со вздохом улёгся на пол и, подложив под голову мешок, закрыл глаза.
Я же упорно продолжал разворачивать тряпки, потому что почувствовал в середине что-то твёрдое. Но, к большому разочарованию, этим предметом оказался расписной флакон из-под духов, похожий на тот, что я видел у няни. Открыл его и понюхал - запах был приятный, чуть сладковатый. Во флаконе оставалось совсем немного жидкости, и я крепко закрыл крышку, чтобы она не вытекла.
Потом решил внимательнее рассмотреть тряпки, которые отец назвал «своим сокровищем». И тут до меня дошло - это были мои первые пелёнки и распашонки с монограммами, вышитыми маминой рукой. А ещё - маленькие белые вязаные башмачки. Отец хранил всё это, называя сокровищем. Видно, мои детские вещи и мамин флакончик духов значили для него очень много…
Я быстро свернул всё и дрожащими руками спрятал на дно своего мешка. А потом осторожно лёг рядом с Гаем, пытаясь не заплакать. До меня только что дошло, что я потерял единственных родных - отца и няню, которая, хоть и не была одной со мной крови, но долгие годы заменяла маму. Я готов был зарыдать и закрывал рот ладонью, чтобы Гай не услышал и не отругал меня.
Уткнувшись лицом в руки, старался подавить стоны боли, и невольно вздрогнул, почувствовав, как Гай осторожно прижимает мою голову к своему плечу, тихо приговаривая:
«Бедный Барри, мне так жаль… В один день потерять и отца, и бабушку, это ужасно. Ты, наверное, не знал, что няня воспитывала твоего отца с пелёнок, хотя сама ещё тогда была девчонкой. Только её он и слушался, даже когда вырос. А через много лет женился на твоей маме. Она была дочерью няни, и все во дворце осуждали их брак. А им было плевать, так
И он снова гладил меня по волосам. В эту минуту я понял, что больше не один. Что бы Гай ни говорил, он уже стал моим другом…
Я и не заметил, как уснул, а очнулся, когда меня резко тряхнуло, и кони остановилась. Котомка Гая скатилась прямо на меня, больно ударив по голове. Осмотревшись, к своему ужасу обнаружил, что вокруг темно, и, кажется, кроме меня в повозке никого не было. Быстро выскочив наружу, я увидел, как Гай, сидя радом с Мирелой, что-то с ней обсуждал. Было не жарко, всё вокруг заливал бледный свет луны, комары радостно набросились на меня, и я лихорадочно начал от них отбиваться. Тут-то меня и заметили.
– Смотри, Мири, наш соня, наконец, проснулся. Выспался, малыш?
– негромко засмеялся Гай, и мне не понравилось, что он так меня называет при девушке.
– Нормально, и, вообще-то, у меня есть имя, может, ты забыл?
– проворчал я, бросая на эту парочку косые взгляды.
– Смотри, Мири, какой он у нас обидчивый! Как же, забудешь тут! Но лучше его вслух сейчас не произносить, мы вот подумали вместе и решили дать тебе временное имя, какое предпочитаешь - Жак или Ланс? Пока ехали, видели на домах расклеенные объявления - за наши головы назначена крупная награда.
Я растерялся:
«Раз так, зовите меня Реми, мне всегда нравилось это имя».
Мирела улыбнулась.
– Мило и очень тебе подходит. Не обижайся, Реми, это же не навсегда. Слишком опасно называть вас настоящими именами.
– А как тогда назовём Гая?
– Мне нравится имя Ланс. Всегда хотел, чтобы меня звали, как рыцаря из легенд, - мечтательно произнёс мой помощник.
Я нахально хмыкнул, не потому, что имя ему не подходило, а просто из вредности, и тут же пожалел об этом - лицо Гая погрустнело, он сразу скис и отвернулся.
Мирела зябко повела плечами.
– Эх, сейчас бы развести костёр, похлёбку сварить. Я с утра ничего не ела. А вы взяли с собой припасы в дорогу и бурдюки для воды? В пустошах самое страшное - жажда, может так случиться, что колодец или ручей пересохнут. Сейчас же лето, самая сушь. Не лучшее время для путешествия в этих местах.
Гай спрыгнул с повозки, сорвал ветку с куста и стал задумчиво её ломать.
– Мы же не выбирали, когда нам устроить побег, жизнь заставила. И, разумеется, ничего с собой не брали, слишком торопились. Ладно, Мири, показывай, где лучше всего перебраться на ту сторону.
Девушка спустилась на землю, и Гай помог ей, поддержав за талию. Меня это почему-то снова разозлило.
– Прямо за этими кустами брод, мы обычно всегда здесь переходили границу, тут в самом глубоком месте - по колено. Залезайте в повозку, я сама проведу её через ручей.
– Я помогу тебе, а вот Реми пусть укроется внутри, - строго заявил Гай.
– Почему это?
– возмутился я, - может, мне тоже хочется с вами?
Гай просто подсадил меня в повозку.
– А доспехи где сушить будем, если оступишься? Мне — то всё равно, а вот ты без своей амуниции - пропадёшь. Так что не спорь.