Я иду к тебе
Шрифт:
Проявленное Никой знание живописи Андреса ничуть не удивило: придерживаясь легенды, она представилась Лизой Владимирской, студенткой искусствоведения. Представилась — и почти сразу об этом пожалела. С Андресом Нике захотелось быть самой собой. Пусть бы он с таким восхищением смотрел не на придуманную голубоглазую и пышногрудую Лизу, а на нее настоящую, на Веронику Войтович, у которой тоже есть масса достоинств.
После того как была выпита не одна чашка кофе, Ника предложила немного прогуляться. Они спустились к морю и не
— Правда, хорошо здесь?
Она обернулась. Он был совсем близко, его светло-карие глаза смотрели прямо в ее голубые, зрачки в зрачки.
— Лиза, я хочу вам кое в чем признаться. — Голос Андреса прозвучал чуть виновато. Вообще-то Ника сразу заметила, что едва заметный акцент делает речь Андреса слишком мягкой и даже какой-то неуверенной… Особенно по контрасту с его безусловным мужским обаянием и заметной в нем скрытой силой. И этот контраст нравился Нике все больше и больше.
— Что такое? — словно завороженная, она не могла отвести взгляда от его глаз. Это длилось всего две-три секунды, но Нике они показались годами. И за это время ниточка, связавшая их в кафе, стала прочнее каната. Наконец она сделала над собой усилие и опустила ресницы.
— Ну, что вы такое успели натворить? — насмешливо спросила Ника, пытаясь шуткой ослабить возникшую между ними связь. Но Андрес шутки не принял:
— Я специально приехал сегодня, — тихо сказал он, по-прежнему глядя ей в глаза. — Я приехал увидеть вас. Вчера, в Сигулде… — Он запнулся, словно опять подыскивал нужные слова. Ника затаила дыхание.
— Вчера, когда я вас увидел… Словом, я понял, что не могу вас потерять. Мы должны были еще раз встретиться. Вы не сердитесь, что я так говорю?
— Что? — Ника верила и не верила. Нет, этого не может быть, так не бывает! Вернее, бывает, но только в книгах и фильмах. С ней-то уж точно этого быть не может! — Что вы сказали?
— Я приехал сегодня, чтобы увидеть вас, — повторил он. — Вы на меня не сердитесь?
Значит, все правильно, она не ослышалась.
— Сержусь? — Она не понимала, о чем он. — Я — сержусь? Господи, ну конечно, нет!
Ника посмотрела на Андреса. Наверное, обычно он выглядит сильным и уверенным в себе, но сейчас у него вид провинившегося школьника. Выражение растерянности и смущения так явно не вязалось с его внешностью, что это выглядело даже забавно. Ника заулыбалась, сначала робко, а потом все шире и шире. Через минуту она уже смеялась. В глазах Андреса мелькнули недоумение и обида, но потом Никин смех вызвал у него ответную улыбку. А еще через минуту они оба просто покатывались со смеху, глядя друг на друга.
Отсмеявшись,
— Вообще-то я не вижу ничего смешного в том, что захотел вас увидеть.
— Я тоже, — слегка смутилась Ника. — Извините. Просто просьбы и извинения вам как-то не слишком идут.
— Почему? — четко очерченные брови Андреса взлетели вверх. — Я произвожу впечатление самоуверенного дурака?
— Ой, нет, я просто не так сказала. Я хотела… Мне очень приятно то, что вы сказали… — Ника совсем запуталась, замолчала и смотрела на Андреса с растерянной улыбкой. — Нет, правда, очень приятно…
— А мне приятно это слышать. — Он дотронулся до ее руки, и смущения как не бывало. Нике показалось, что в том месте, где пальцы Андреса коснулись ее кожи, осталось ощущение тепла — словно руку покалывали маленькие иголочки. А он не торопился убирать свою ладонь.
— Вы долго еще собираетесь пробыть здесь?
— Где? — Ника не сразу сообразила, о чем он спрашивает.
— В Юрмале. Вы ведь живете в «Лиелупе»? Когда кончается срок вашей путевки?
— Ах, это… Нет, я здесь не по путевке. Просто снимаю комнату у знакомых.
Брови Андреса снова взлетели вверх:
— Не совсем обычный отдых.
— Почему? — не поняла Ника.
— Сейчас можно купить любую путевку в любой дом отдыха на любой срок. В Булдури, в Дзинтари, в Дубултах — где хотите. Все наполовину пустует. Зачем же создавать себе лишние трудности?
Ника пожала плечами и улыбнулась:
— Значит, я люблю трудности.
Не объяснять же ему историю с Кириллом! Но Андрес, слава Богу, и не стал ее больше ни о чем расспрашивать.
— Так, значит, вы не связаны никакими сроками и сама себе хозяйка, — задумчиво протянул он.
— В общем-то да, а что?
— Дело в том… — он опять запнулся, словно подыскивая нужные слова, — дело в том, что мне завтра вечером надо быть в Каунасе…
— Ох, — сразу огорчилась Ника. — В самом деле? И это обязательно?
А она уже представила себе долгие совместные прогулки, поездки в Ригу и по окрестностям! Неужели они так и расстанутся, едва познакомившись? Да она в жизни себе этого не простит!
— К сожалению, обязательно, — Андрес тоже был заметно огорчен. — Я должен буду задержаться там дня на три-четыре, потом мне, может быть, придется съездить на пару дней в Вильнюс. Я хотел спросить: могу я рассчитывать застать вас здесь через неделю?
— Через неделю? — у Ники вытянулось лицо. — Ой, нет, боюсь, так долго я здесь не задержусь. Но ведь вы бываете в Москве?
— Не так часто, как бы мне хотелось.
Они замолчали. Нике вдруг стало очень грустно, просто отчаянно грустно. Хотелось расплакаться: ну что это такое, не может быть, чтобы они сейчас вот так взяли и расстались. Еще неизвестно, что будет в Москве. Курортные знакомства редко продолжаются после отпуска…