Я иду к тебе
Шрифт:
Маша прекрасно ее понимала: сама пережила нечто подобное. Но именно потому, что Маша сумела такое пережить, она знала — поддаваться подобным настроениям нельзя. Депрессия сама не пройдет, будет с каждым днем углубляться, пока не оставит человеку единственный выход — уйти из жизни.
В таблетки-антидепрессанты Маша не верила — это дорога, ведущая в никуда. Может быть, помог бы хороший психоаналитик, только где его взять? И Маша решила действовать подручными средствами. Что обычно поднимает настроение женщине?
Она взяла Нику за руку и решительно усадила в большое кресло перед зеркалом: — Сейчас будем делать тебе прическу.
— Зачем? — довольно равнодушно спросила Ника. — Мне не хочется.
— Тебе не хочется, а мне надо попрактиковаться, — без зазрения совести солгала Маша. — У меня не складывается образ одного персонажа, а завтра мне уже надо выдать окончательный вариант. Так что я попробую на тебе.
Ника вздохнула и ничего не ответила. Похоже, ей действительно было все равно — хоть бы Маша и наголо ее обрила.
Рыжевато-каштановые волосы Ники с «Лизиных» времен уже немного отросли и сейчас почти касались плеч. Но плохое состояние хозяйки сказалось и на волосах: тусклые и безжизненные пряди висели как пакля, совершенно забыв, что совсем недавно они вились задорными колечками. Маша сначала обильно нанесла на Никины волосы мусс «Волюм-ап», а потом с помощью насадки «душ» стала феном приподнимать их у корней, добиваясь нужного объема. Эффект «мокрых волос» — самое лучшее, что она сейчас может соорудить на Никиной голове. Когда с прической было покончено, Маша отступила на шаг и критически оглядела дело рук своих:
— Ничего. По крайней мере, лучше, чем было. Не спрашиваю, нравится тебе или нет, хотя мне и не мешало бы услышать хоть самый завалящий комплимент.
Ника апатично поглядела на свое отражение.
— Нравится. Спасибо, — безжизненно сказала она и сделала попытку встать с кресла.
— Сиди, — повелительно сказала Маша. — Процесс еще не кончен. Будем делать из тебя «женщину-цветок» — в этом сезоне самый модный образ.
Ника пожала плечами:
— Делай из меня что хочешь, хоть грядку с овощами.
Покрыв лицо Ники тональным кремом золотисто-персикового цвета, близким к оттенку ее кожи, Маша подчеркнула румянами линию скул и занялась глазами.
— Образ «женщины-цветка» создают с помощью искусственных ресниц, накладываемых только на нижнее веко, — авторитетно сказала Маша, достала маленькую коробочку и открыла ее с помощью ногтя. — Кстати, на Западе накладными ресницами сейчас пользуются вовсю. Воспоминание о шестидесятых. Сейчас посмотрим, что у нас получится.
Она обвела контур глаз карандашом, прошлась по векам сначала персиковыми, потом прозрачно-золотистыми тенями, и принялась аккуратно прилаживать ресницы.
—
— Спасибо.
Ника наконец встала с кресла, опять перебралась на диван и застыла там в прежней позе. Маша огорченно посмотрела на нее. Терапия пока не действовала. К Маше пришла еще одна идея.
— Слушай, можешь подождать меня минут пятнадцать? — спросила она.
Ника кивнула:
— Конечно.
— Никуда не уходи отсюда, я быстро! — Маша выскочила за дверь и помчалась искать второго стилиста студии, Лену Березникову. Серьезных съемок не предвидится, пусть Лена заменит ее на сегодня. Потом сделала один телефонный звонок — и все, план почти сложился!
Через сорок минут Маша и Ника были в салоне «Лариса» на Смоленской. Навстречу им вышла сама хозяйка — очаровательная женщина тридцати пяти лет в строгом элегантном костюме. Лариса была не только деловой женщиной, но и женой Петра Машкова, одного из директоров киностудии «Петр и Марк», и, соответственно, Машиной постоянной клиенткой. После приветственных восклицаний Лариса похвасталась:
— Знаешь, Машенька, твоя прическа и макияж, который ты мне делала на вручение «Геры», поразили моих подруг насмерть. Можно их тебе рекомендовать при случае?
Ника посмотрела на Ларисину голову. Интересно, ей-то какую прическу Маша могла соорудить. Черные Ларисины волосы были подстрижены очень коротко, кроме челки. Но Ларисе это, как ни странно, действительно шло.
— Конечно, — светски улыбнулась Маша. — Дай мой телефон, пусть приезжают домой или на студию.
— Ты прелесть! — воскликнула Лариса. — Может быть, пойдем ко мне в кабинет, выпьем кофейку?
Маша взглянула на Нику. Та опять стояла отрешенная и безучастная ко всему происходящему.
— Да нет, может быть, потом, — решила Маша. — Давай сначала подберем что-нибудь…
— Для тебя или для подруги?
— Для подруги.
— Деловой костюм? Одежда для отдыха?
Но Маша знала Никину слабость.
— Вечернее платье, — не колеблясь заявила она.
Тут Ника словно очнулась.
— Ты что, с ума сошла, — прошептала Ника, когда Лариса удалилась отдать необходимые распоряжения. — Сколько все это стоит? У меня нет таких денег!
— Успокойся, — тоже шепотом ответила Маша. — Раз в год мне здесь положена семидесятипроцентная скидка.
— Но я не могу этим воспользоваться!
— Можешь, — спокойно сказала Маша. — Считай, что это мой подарок на твой следующий день рождения.
— Да ты что! Нет, я так не могу.
— Хорошо, — Маша была непреклонна. — Тогда сделаем иначе. Я считаю, что вечернее платье тебе сейчас необходимо в качестве лекарства.
— Но…