Я из ДМ 8
Шрифт:
— Пришла пора возмездия, — раздался тихий голос.
Кичиро оглянулся. Перед ним стоял двухметровый мужчина в окровавленных бинтах. Правой руки у мужчины не было, как не было и половины грудины. В зияющей ране шевелились толстые белесые черви.
— Что? Кто ты?!! — взвизгнул Кичиро, хотя уже знал ответ.
Он знал этого мужчину. Он помнил этого мужчину. Помнил, как вырезал ещё живое сердце.
— Я твоё возмездие, Маруяма-сан, — прошелестел тихий голос.
Волосы Кичиро встали дыбом. Он поднял пистолет и наставил его на мужчину. Мужчина
Щёлк!
Кичиро не поверил своим ушам. Он снова надавил на спусковой крючок.
Щёлк!
Опять осечка?
Щёлк! Щёлк! Щёлк!
Раз за разом Кичиро пытался вызвать из прямоугольного улья смертоносных пчел, но те отказывались выходить.
Мужчина резко выбросил руку вперед и сжал пальцы Кичиро. Сжал их так, что они хрустнули. Кичиро вскрикнул, когда кисть мужчины чуть дернулась. Хруст раздался ещё громче, а пальцы замерли в том положении, в каком навек застыла кисть ребенка из термоконтейнера.
Рука вспыхнула яркой болью. Пистолет выпал из сломанных пальцев. Кичиро отшатнулся, а мужчина выпустил его из своей хватки. Кичиро едва не упал, но дверь поддержала хозяина комнаты.
— Пришла пора возмездия, Маруяма-сан, — снова прошелестело в комнате.
— Нет! Нет! Я не хочу! — воскликнул Кичиро, шаря здоровой рукой по электронному замку.
Проклятый замок никак не хотел видеть именную карточку. Ну никак…
— Никто не хотел… Но разве ты их спрашивал?
От голоса мороз пробирал по коже. Взгляд мужчины был тяжел, он весом в несколько тонн пригибал Кичиро к полу. Изо рта мужчины один за другим начали вываливаться патроны. Те самые патроны, которые должны были находиться в пистолете! Маленькие продолговатые снаряды падали на деревянный пол и раскатывались в разные стороны.
Неожиданно замок пискнул, с легким щелчком освободив дверь из магнитного плена.
— Да провались ты сквозь землю!!! — выкрикнул Кичиро, распахивая дверь и выскакивая наружу.
В голове от паники всё смешалось. Привычное хладнокровие покинуло его. Почему-то возникли мысли о генерале и начальнице лаборатории. Неужели за ними тоже пришли мертвецы?
Но если их взяли, то вот Кичиро не такой! Маруяма не из тех, кого так просто одолеть!
Он зайцем помчался по коридору.
Прочь! В такое место, где ни один призрак прошлого не настигнет его. Туда, где ни одна плоть без соответствующего снаряжения не выдержит.
Он бежал и видел, что охранники у дверей не просто стоят — их прислонили! Каждый из охранников синел кожей, на которой темными цветками алели разверстые язвы. И у этих охранников не было какой-то части тела. У одного руки, у другого ноги, у кого-то с мясом были вырваны куски из торса.
— Нет-нет-нет, — словно молитву шептал Кичиро. — Такого просто не может быть. Это невозможно.
Мозг отказывался верить, но глаза услужливо подкидывали всё новые и новые картины происходящего. На стенах лаборатории то и дело появлялась надпись:
ВОЗМЕЗДИЕ
— Нет-нет-нет, — шептал беглец.
—
Кичиро скосил глаза — в трех шагах от очередной двери стоял пятилетний малыш. Его кожа была покрыта язвочками ветрянки. Лохматые белокурые волосики торчали во все стороны, но не это привлекло внимание Кичиро. В левой руке малыша была его правая ручка. Он держал её, как транспарант, и чуть помахивал. Выставленный средний палец всё также подчеркивал издевку. На месте правой руки зияла окровавленная рана.
— Ты… Ты же умер… — просипел Кичиро.
— А скоро и ты умрешь, — весело сказал мальчик. — Скоро мы встретимся, Кичиро-сан! Возьми с собой конфеток. Ты же знаешь, как я любил конфетки?
Кичиро знал. Он ещё тогда пошутил, когда привезли мальчика, что маленьким сластенам не следует приближаться к машинам с выставленными в окно конфетами, иначе можно лишиться чего-нибудь нужного. Узумаки услужливо посмеялся в ответ.
— Нет-нет-нет, — вырвалось из горла Кичиро, когда он побежал прочь.
Детский смех раздался вслед. Колокольчиковым звоном он резанул по барабанным перепонкам.
Дверь сменялась дверью. Охранники уже не стояли — они лежали на полу в тех позах, в каких их оставил неведомый убийца. Словно изломанные манекены из магазина военной продукции, в котором произошел взрыв.
Становилось всё жарче. Позади раздалось женское пение:
— Желудь покатился — плюх! Упал желудь в пруд, как досадно!
Кичиро вытер вспотевший лоб и оглянулся — по его следам прыгала на одной ноге женщина в окровавленной ночнушке. На некогда миловидном женском лице зияли провалами глазницы.
— Выплыл вьюн: «Привет! Поиграй со мной!» — пропела женщина. — Ох, Мируяма-сан, а ведь это была любимая песенка моей дочки. Как же мы играли с ней, как смеялись… А теперь… Теперь пришла пора возмездия, Мируяма-сан…
— Отстаньте от меня! Отстаньте! — взмолился Кичиро.
— Да-да, именно так я и кричала, когда меня солдаты затащили в свой фургон, — продолжила женщина. — Но они не послушали…
Очередной замок пискнул. Дверь закрыла Кичиро от страшной посетительницы. Он намертво заблокировал дверь аварийным отключением. Это отключение было сделано на случай подъема лавовых волн. Огнестойкая дверь могла выдержать напор огня, а вот остальная лаборатория была к этому не готова.
Мируяма оказался в раздевалке с десятью висящими на специальных вешалках огнеупорными скафандрами. Его именной скафандр был третьим слева. К нему-то и устремился Кичиро. Покалеченная рука не давала той сноровки, с какой он надевал скафандр раньше. Но всё равно, со слезами на глазах и закусыванием губы, Кичиро смог натянуть.
Женщина встала по другую сторону двери. Она просто наблюдала за Кичиро, который в спешке застегивал последние защелки на скафандре. Женщину было видно в пуленепробиваемом стекле двери. Совсем небольшое отверстие — не больше форточки, чтобы просмотреть обстановку за дверью.