Я из тех, кто вернулся

Васильев Геннадий Евгеньевич

Богунов выдвинулся вперед вдоль глинобитной стены. Вынырнул с правой стороны от входа. Обтер плечами пыль со стены.

«Дом вроде жилой. Хлебом пахнет. Навозом, – мысли Богунова растекались в стороны. – Грязно вокруг. Вляпался уже куда-то».

Шульгин неслышно скользил за ним следом, сдерживая дыхание.

Добравшись до дверного проема, Богунов замер, пригнулся.

«Ужом скользну. Наискосок. Если дух стреляный и с оружием, то встречным выстрелом будет бить в грудь. А я немножко присяду. Нырну под очередь. И уж тогда нарисую ему десятку в лоб».

Поправил бронежилет. Прикрыл

автоматом грудь. Вжал голову в плечи.

«Давай, браток. Пошла дорога под уклон».

Сжавшись в комок, нырнул в провал дома. Проскользнул тенью. Наискосок. Тут же присел. Очертил автоматом полукруг. Комната была пуста.

«Понятно. Нас не встречают с объятьями. Здороваться не с кем».

Сзади за спиной сержанта скользящим движением зашел Шульгин. Прижался к стене рядом с дверью.

Посреди комнаты лежала кошма. Изношенный войлок. В углу стоял пыльный деревянный сундук. Дверца была отодвинута в сторону. В глубине блестели чайные чашки.

«Китайский сервиз. С золотой каемочкой. Дефицитная штучка».

Богунов скосил глазами в сторону.

«Тихо и спокойно. Радио не играет. Вода в кране не бежит. Только вот песок на уши сыпется».

Действительно, песка в афганском жилище было много. Пол дома был земляной. Стены, неровно замазанные тонким слоем белой глины, осыпались местами. Старый деревянный сундук стоял в углу единственной роскошью.

Шульгин махнул Богунову автоматом. Что-то беззвучно прошептал. Богунов понимающе шевельнул бровями: «Понимаю, товарищ лейтенант. Не в гости пришли. Нам вообще по инструкции запрещено по чужим домам шастать. Нам по инструкции следует постучать и вежливо попросить: «Граждане духи, выйдите на воздух. Повоюем в чистом поле». Кивнул Шульгину головой. «Неувязочки с инструкциями. Прошу прощения. Пройдем в спальню».

Богунов подобрался к следующей двери. Кошачьим движением скользнул в нее и тут же ушел в сторону. Шульгин прикрыл его со спины. «Тут у них типа спальни. Опять грязная кошма, подушки, половики. Пылища…»

Богунов скользнул глазами по сумрачной комнате с низкими потолками. «Одеяла как будто цыганские. Из цветных лоскутков. Подушечек многовато. Под голову, под локоток. Нижнее белье отсутствует. Не носят они под штанами тряпок. Пойдем дальше».

В следующей комнате было темно и прохладно. Около стен стояли лари. Лежал кожаный бурдюк, заткнутый пробкой. Пахло зерном. Посреди от самой земли возвышались гигантские глиняные кувшины, прикрытые деревянными крышками.

«Это что у них? Глиняные кадушки? Для капусты, что ли? Или для хранения зерна? А комнатка, между прочим, последняя…»

Богунов напрягся. Махнул Шульгину рукой. Ткнул пальцем в лари и глиняные пирамиды.

«Если дух здесь, то прячется, голубчик, в каком-нибудь из этих горшков».

Шульгин понимающе двинул бровями. Поднял автомат повыше. Взял под прицел кувшины. Кивнул головой.

«Ну, что ж. Придется шарить по горшкам. Нарушать – так нарушать».

Богунов подошел к одному из глиняных горшков. Сорвал крышку. Положил ее на место. Пошел дальше. Лари тоже оказались пустыми. Сорвал крышку с другого гигантского горшка. И тут же отскочил в сторону и закричал во весь голос…

– Все!.. Хэндэ хох… По-одъем, говорю… Руки вверх! Стэнда-ап,

по-русски сказано, – голос сержанта прозвучал яростно, словно хлестко выпрямилась сжатая пружина.

Богунов пнул глиняную пирамиду ногой. Осыпалась с горбатых боков пыль, с грохотом упали куски глины.

Шульгин, ожидая появления духа, встал в укрытие, слился с тенью одного из кувшинов. Незаметно махнул рукой Богунову. Черный зрачок автомата, не моргая, следил за вырастающей ободранной фигурой.

Афганец выпрямился. Он стоял теперь в горшке, неподвижно высунувшись по грудь и опустив руки вниз в глубину горшка.

– Очень приятная встреча, гутен морген, ха-а-ха-а, – Богунов нервно рассмеялся. Не спеша обошел афганца сзади. Приподнял автомат повыше. Дульный срез коснулся выпирающих позвонков пониже шеи. – А теперь медленно вынимай руки вверх, душара. Стэндап, говорю… Руки к потолку, хэндэ хох… Хрен тебя знает, что ты в них прячешь, – Богунов скрежетнул зубами. – Без фокусов, парень. Иначе сделаю дырку в башке…

Афганец медленно повернул голову, оглянулся на Богунова. Взгляд его скользнул по комнате, косо прошелся вдоль стен, настороженно шаркнул по двери.

Шульгин пригнулся еще ниже, полностью ушел в тень глиняной пирамиды. Богунов незаметно кивнул ему. «Понятно, товарищ лейтенант. Сделаем вид, что я один его сцапал. Дадим духу шанс для выяснения личности. Если это действительно тот, который нас тремя выстрелами в землю прижал, то он этого шанса не упустит».

Шульгин, невидимый в темноте, приподнял брови, впился глазами в афганца, улавливая каждое его движение.

«Умница Богунов. Встал удачно, хоть и разыгрывает простачка. А афганец тоже изображает простофилю… Оглянулся назад вроде случайно, а глаза спокойные и очень даже внимательные. Руки держит в горшке. Хочет выяснить, с кем имеет дело? Как посмотрят на его руки? Правильно, что Богунов обошел его сзади и взял на мушку. Бдительности не теряет».

Сержант опять пнул ногой глиняную пирамиду.

– Пошевеливайся, жучара. Что ты ручки к животу приклеил? Хэндэ хох…

Афганец медленно, нехотя, с недоумением вытащил руки наверх, положил жилистые узловатые ладони на глинистые края горшка. Опять оглянулся на Богунова. Тот шагнул назад на расстояние вытянутой руки и качнул автоматом вверх.

– Давай-давай, целиком вылазь наверх. И не делай удивленные глаза. Подумаешь, нашли его в горшке! Скажи еще, что ты в нем живешь.

Афганец забормотал что-то по-своему, приниженно и тихо. Подтянул туловище на руках. Вытащил наружу босую ногу. Уперся коленом в глинистые края. И тут сделал то, что ожидал Богунов – и к чему все же оказался не готов…

Не глядя на качающего автоматом сержанта, афганец коротко взмахнул голой ногой. Пыльная пятка въехала точно в лицо Богунова. Брызги крови разлетелись по сторонам.

Богунов опрокинулся навзничь. Отлетел далеко от афганца. Уткнулся плечами в глинобитную стену.

Шульгин не медля нажал на курок, опустив ствол пониже духа. Короткая очередь вырвала в глиняной пирамиде куски глины, распотрошила гладкие бока. Глиняные края поползли под руками афганца, и он, не удержав равновесия, рухнул головой вниз. Андрей привстал из-за укрытия, хрипло прикрикнул на языке фарси: