Я — «Калибр-10». Штурм Грозного. Январь 95

Милюков Павел Игоревич

Юрий Морозов, командир танкового взвода, старший лейтенант:

— Молодых-то мы получили на замену еще в Моздоке, но менять их не стали в тот момент, поскольку они были вообще еще «зеленые» — только с «учебки». И решили обойтись старыми механиками, а у них срок службы выходил как раз к Новому году. И нам пришлось их заменять прямо на перевале. Если б мы раньше этим делом занялись, может, меньше было бы неразберихи. Но тогда обстановка так диктовала! Нам нужно было выполнять задачу, и молодых мы не могли поставить ни на марш, никуда — они ни стрелять, ни водить еще толком не умели. Только когда уже «край» подошел, пришлось их заменить в экипажах.

В тот момент в бригаде бытовало мнение, что подразделения вернутся домой к Новому году. Доверять боевую технику молодым не хотели до самого последнего

момента. Вышло так, что новобранцев пришлось допустить к управлению боевыми машинами непосредственно перед входом в Грозный. В этой ситуации ни командиры, ни их подчиненные не успели пройти боевое слаживание. Распределялись новоприбывшие, как образно выразился старший лейтенант Юрий Морозов, на перевале «в метель при свете керосинового фонаря». Командиры танков, где требовалась замена, называли вакантные должности, которые им были нужны, — механик-водитель либо наводчик-оператор. Механики находились в одном списке, наводчики в другом. Когда выкрикивалась фамилия того или иного бойца, он отправлялся в отведенный ему офицерами экипаж. Подобная ситуация наблюдалась и в мотострелковых батальонах.

Евгений Пащенко, командир 1-й мотострелковой роты, капитан:

— Почему неразбериха была?! Нам людей давали, кого только можно — зенитчиков, огнеметчиков! Дали буквально, 31 декабря! Просто привезли: «Вот, на тебе в роту огнеметчиков!» Я их фамилии на листочек записал, в карман бушлата положил и говорю: «Вон, смотри — там третий взвод, там второй, там первый!» И они побежали. Все! Я судьбу их даже не знаю! Кто они такие, откуда они? Своих-то я хорошо помню, а этих — видел-то человека один раз в жизни и все! А бушлат мой со списком сгорел на вокзале…

Подготовка к вводу войск в Грозный

До 26 декабря 1994 года военное руководство объединенной группировки войск вводить боевые части в Грозный не предполагало. Об этом четко дает понять начальник разведки ВДВ полковник Павел Поповских, присутствовавший на совещании у министра обороны России Павла Грачёва: «26 декабря 1994 года в 12 часов дня в железнодорожном пункте управления министра обороны генерала Павла Грачёва началось совещание. Присутствовали министр внутренних дел Виктор Ерин и директор Федеральной службы контрразведки Сергей Степашин. Были также заместитель начальника ГРУ генерал Валентин Корабельников, начальник штаба антитеррористического центра ФСК генерал Дмитрий Герасимов, командир группы «Альфа» Геннадий Зайцев и один из руководителей ФСО. <…> Грачёв минут пять-семь размышлял, глядя на карту, по которой я докладывал, потом положил обе руки ребрами ладоней справа и слева от Грозного и говорит: «Мы Грозный блокировали». Затем положил правую руку и на северную часть карты, показывая, как именно мы блокировали Грозный.

Что касается блокирования, то это было, конечно, некоторым преувеличением. С трех сторон — с севера, запада и востока — группировки подошли к Грозному. Но о серьезной блокаде не могло быть и речи. Юг — а это почти сплошные лесные массивы — был вообще открыт.

Далее Грачёв произнес весьма интересную для объективных историков фразу, подводящую итог совещанию и раскрывающую его замысел дальнейших действий войск в зимней кампании 1994–1995 годов: «Грозный мы штурмовать не будем. В середине января начнем выдавливать их из города. Пусть бегут в горы. Там мы их весной добьем».

Это было сказано 26 декабря 1994 года в 14.00». [13]

О дальнейшем развитии событий полковник Поповских рассказывал следующее: «Однако на следующий день (27 декабря. — Прим. авт.)с утра Ерин, Грачёв и Степашин одним самолетом вылетели из Моздока в Москву. Вечером того же дня они вернулись обратно, и началась подготовка операции по взятию Грозного к исходу 1994 года, то есть в ближайшие три дня.

Кто мог поставить троим министрам эту абсолютно невыполнимую задачу?! Ведь Грачёв закончил не одну военную академию. Если Ерин со Степашиным могли чего-то не знать в военных науках, то Грачёв не мог не понимать, что невозможно было за три дня подготовить, организовать и провести фактически армейскую операцию по взятию города с населением четыреста тысяч человек силами той разношерстной, неподготовленной и неслаженной группировки войск.

Артиллеристы были из одного военного округа, танкисты — из другого, пехота — из третьего. Все полки и батальоны были «сводными». Сам этот термин «сводный» появился в те печальные времена и обозначал часть или подразделение, укомплектованное офицерами и личным составом из разных частей и подразделений. Несогласованность, несостыкованность, неслаженность нескольких десятков тысяч солдат и офицеров невозможно преодолеть за три дня. Смешно даже говорить о хоть какой-то управляемости, когда командиры батальона знали не всех своих командиров рот, а командиры рот — взводных.

13

Галицкий С. В декабре девяносто четвертого // Они защищали Отечество. Санкт-Петербург: ООО «Пирс», 2008. № 4. С. 76 — 125.

Для подготовленных и обученных войск есть оперативные нормативы по времени на выработку решения, на планирование и постановку задачи, на организацию взаимодействия в армейском, а также в дивизионных, полковых и других звеньях. В свою очередь командиры частей и подразделений, получив задачу, должны ее осмыслить, оценить обстановку, принять решение, спланировать боевые действия, организовать взаимодействие. И только потом все это довести до нижестоящих командиров, которым также нужно определить и подготовить личный состав, технику, вооружение к предстоящим боевым действиям и довести задачу до каждого солдата. В декабре 1994 года за три дня всю эту работу сделать было практически невозможно.

Поэтому, когда наши войска входили перед новым, 1995-м, годом в Грозный, то не готовы были не только солдаты. Задачу не знали большинство командиров взводов и даже некоторые командиры рот! Шли колоннами, не зная куда, не зная, где противник и как он будет действовать. Поэтому все так и произошло…» [14]

В тот же день на Совете безопасности в Кремле, последнее слово на котором принадлежало Президенту России Борису Ельцину, было принято решение о вводе войск в Грозный. И хотя инициатива по ускорению ввода войск в Грозный исходила не от Павла Грачёва, он обязан был доложить о недостаточной подготовке операции и убедить Бориса Ельцина отложить штурм Грозного.

14

Галицкий С. В декабре девяносто четвертого // Они защищали Отечество. Санкт-Петербург: ООО «Пирс», 2008. № 4. С. 76–125.

28 декабря министр обороны России Павел Грачёв проводит совещание в Моздоке с командирами и начальниками штабов действующей группировки сил. На совещании присутствовали Квашнин, Пуликовский и другие старшие офицеры. Начальник бронетанковой службы 131-й бригады подполковник Сергей Дмитриев вспоминает, что у вернувшегося с совещания командующего группировкой «Север» генерал-майора Константина Пуликовского диаметрально поменялись взгляды на подготовку к операции по овладению Грозным. До упомянутого совещания генерал был уверен, что задачей 131-й бригады будет блокирование Грозного, а «зачистку» города возложат на подразделения внутренних войск. По свидетельству подполковника Владимира Зряднего, он заявлял: «Я лягу всеми костьми, чтобы… жандармскими функциями занимались те подразделения, которые на сегодняшний день существуют в Российской Федерации!» [15] Напомним, что до 31 декабря мало кто верил в серьезное сопротивление со стороны дудаевцев в Грозном.

15

Светицкий К. Свидетельство полковника Зряднего. Подвал Рескома, кабинет А. Масхадова, 3 января 1995 года.

По-видимому, на генерала Пуликовского было оказано мощное давление сверху. Был ли это сам Павел Грачёв или Анатолий Квашнин — не известно. Однако и Грачёв, и Квашнин, и Пуликовский стали лишь проводниками и заложниками политики Президента Ельцина.

29 декабря подразделения 131-й мотострелковой бригады встали на позиции на южных склонах Терского хребта и приступили к инженерной подготовке местности. В районе перевала Колодезного был организован блокпост, выдвинутый в сторону Грозного.